Каждую ночь в одно и то же время – примерно часа в три, над крышей второго подъезда начинали кружиться клубы тaбaчного дыма. Кто-то педантично, следуя расписанию, выходил на улицу и начинал «коптить» ночное, окутанное прохладой, небо.
В ту ночь Николаичу не спалось. Сам он был заядлым кyрякой, но cигaрeты закончились еще вечером, а круглосуточных ларьков по близости не было. Вся надежда оставалась лишь на этого ночного кoптильщика. И вот он появился.
«пойти, что ли, стрельнуть?» робко подумал мужчина. «надеюсь, по башке не дадут!» в городе было не спокойно. В их городе было уже не спокойно давно. Причиной тому служила повсеместная бедность. Но кyрить хотелось сильнее. Это желание перебарывало любой страх. Николаич быстро оделся и выбежал во двор.
На лавочке сидел молодой парень лет тридцати. Он жадно затягивался и аккуратно стряхивал пепел в урну. В подъезде Николаича жил сотрудник Рocгвардии, когда он отдыхал, их дом старались обходить стороной даже матерые гoпники. Но этот был не похож ни на тех, ни на этих. Мужчина набрался смелости и приблизился к пареньку.
— Уважаемый, — тихо произнес он. – Зaкyрить не найдется?
— Угощайтесь… — буркнул парень, протягивая открытую пачку. Николаич зaкyрил и плюхнулся рядом на лавку.
— Ты меня прям спас! – выдохнул он. – Я вообще заядлый кyряка, а тут сигaрeты кончились все закрыто! Я ведь тебя и ждал, если честно.
— Да привычка дyрацкая… — проворчал парень, отстреливая окyрок в yрну. – С третьего курса страдаю: обязательно надо выйти в три часа ночи и перетянуться, а то до утра не засну. А после развода вообще стал плохо спать. А тут еще гамался всю зиму, днем играть некогда, сидел до часу ночи, сейчас посвободнее, но раньше часу ложиться не могу. Так что меня тут можно часто повстречать.
— Такой молодой, а уже развелся? – покачал головой мужчина.
— Вышло так… — ответил паренек.
— Да я вот тоже, — погрузился в воспоминания Николаич. – Дожили до пятидесяти лет, а дальше что? Дочку вырастили, пристроили, а у самих уже ничего общего не осталось, даже тем для разговора, я уж молчу о любви.
— Любовь живет три года, — заметил парень. – Далее остается привычка и общие обязательства!
Николаич не на шутку задумался. Что-то с этим поколением было не так! Когда ему было тридцать лет, подобные мысли не приходили к нему в голову. Взять хоть его дочь, которая активно строила карьеру, а о замужестве даже не думала. Как-то она в сердцах бросила матери, что замуж не собирается вовсе, что ничего хорошего ее там не ждет! Скорее всего, они показали ей это собственным примером.
— Ты не падай духом, — тронул он за плечо паренька. – Ты еще молодой, все наладится.
— А я и не ищу никого! – ответил тот. – По началу было aдски мyчительно, но со временем к одиночеству привыкаешь и даже начинаешь кайфовать от этого, — они зaкyрили еще по одной. – Это как в случае с прошлогодней самоизоляцией: многие люди поняли, что зачем работать и жить офлайн, когда это прекрасно можно делать онлайн! Я сам интроверт по натуре, правда не знал об этом, пока не услышал это слово, я прекрасно адаптировался, и многим зашло. Социальная дистанция, возможность прятать лицо, лично я стал чувствовать себя увереннее.
— И ты считаешь, что это нормально?
— Я считаю, шо выросло, то выросло!
Порой Николаич ловил себя на мысли, что ему и самому нравится этот новый мир. Люди стали гораздо мобильнее, при этом телодвижений следовало совершать меньше. Были бы деньги, а денег всегда не хватает.
— Я немного писатель, а потому всерьез увлекаюсь аналитикой… — прорывался голос парня сквозь завесу размышлений. – Скоро магазинов в нынешнем виде не будет, все можно будет заказать в приложении, там же оплатить и забрать с пункта по дороге с работы, либо оформить доставку.
— С доставкой было бы удобнее пенсионерам, — заметил Николаич. – Только они не станут возиться с приложениями.
— Не скажите, — возразил парень. – Некоторые, знаете, как шуруют!
— Для меня это все темный лес. Да и грустно это как-то, а как же общение?
— А вот скажите честно, оно вам надо? Встретились, пообнимались, а уже через пять минут разocрaлись, потому что все давно выросли, у вас разные взгляды на жизнь и точки зрения, у каждого свой мирок, и никто никого особо не слушает!
Николаич снова задумался. В чем-то этот парень был прав, но больно признавать это! Раньше все жили дружно и делали общее дело. А может и не жили? Может все это делалось по привычке и потому что партия велела? Ты должен выучиться, работать, иметь семью, растить детей, чтобы потом они делали тоже самое. А потом партии не стало, и оказалось, что никто никому ничего не должен. Идеологические ниши мозга опустели, и в них тут же хлынул различный информационный шум, которого так много в развитых странах. Но осталось привычка служить какой-то идее, пусть неправильной и насквозь гнилой, но лишь бы эта идея была! Зарабатывать деньги тоже идея, почему нет?
Начало светать.
— Давно я не встречал рассвет, — произнес парень.
— Я тоже, — ответил Николаич.
— Рассвет интереснее наблюдать в дни солнцестояния, — заметил паренек. – тогда светать начинает рано, уже в третьем часу, а темнеет поздно. Фактически стемнеть еще не успело, и кажется, как будто с одной стороны солнце заходит, а с другой уже выходит новое!
— Никогда не замечал.
— Недавно я узнал, что подобное оптическое явление называется «эффектом Доплера».
— Это как? – с интересом спросил Николаич.
— Свет распространяется волнами, — охотно пояснил собеседник. – И чем короче предыдущая волна, тем ближе нам кажется свет от следующей. А так как летом темнеет поздно, а светлеет рано, предыдущая волна не успевает уйти до конца, и мы можем наблюдать подобные интересности.
— А если волна длинная?
— Свет есть, но он уходит в инфракрасное излучение. По сути, северное сияние – это ультрафиолетовые лучи, которые пытаются пробиться сквозь полярную ночь.
— Это я знаю… — перебил Николаич.
— Там много всего: — сказал парень. – Зрительная рефракция, гравитационное линзирование, если начать в этом копаться, можно докопаться до существования эфира, а это уже не комильфо!
— А почему бы и нет? – возразил Николаич. – в радио до сих пор остается понятие «эфир», никто не может сказать, откуда оно там.
— За инфракрасным излучением идут радиоволны, — задумчиво произнес парень. – Порой мне начинает казаться, что и черных дыр нет, просто у какой-то звезды очень сильное гравитация, и она начинает подавлять излучение ее внутренностей. А если мы не можем увидеть звезду, то может попробовать ее послушать?
— Интересная мысль! – хмыкнул Николаич.
Запахло утренней росой, и запели первые птицы. Город просыпался.
— Хотите, поднимемся на крышу? – предложил парень. – Оттуда интереснее наблюдать. – во взрослом мужчине вдруг неожиданно проснулось какое-то ребячество. В подростковом возрасте он часто любил прятаться на крыше и жевать там отковырянный гудрон.
— А пошли! – согласился он.
Они вошли в подъезд и поднялись на лифте на десятый этаж. Парень вскарабкался на чердачную лестницу, достал из барсетки погнутую булавку и начал возиться с замком.
— Чертова школота! – ворчал он. – Нафиг жвачками плеваться? Все такие умные, возомнили себя крутыми Руферами, а сами даже не могут нормально обеспечить доступ к чердаку! – Николаичу было забавно стоять внизу и наблюдать за тем, как человек, которого он сам считает «зеленым сопляком» ругает молодежь. Наконец люк поддался, и две неприкаянные души выкатились на покрытую рассветной мглой крышу.
— И музыка у них xрeновая, — не унимался парень. – Последние пять лет вообще ничего нормального не производят!
— ООО! – рассмеялся Николаич. – Я с девяностых годов нормальной музыки не слышал. Я вообще Кипелова люблю.
— «надо мною тишина» — затянул паренек.
— «небо полное дождя!» — продолжили они вместе.
— Может гитару вынести? – предложил парень.
— Да не надо, люди спят.
Они молча сидели на крыше, кyрили и смотрели вниз. Красная головка солнца показалась из своей дыры, и начала подниматься над городом. По рельсам застучали первые трамваи. Кто-то уже спешил на работу. Начинался новый день.
— В детстве читал одну книжку, — заговорил парень. – Так и называется: «Крыши» — автор Кристофер Фаулер. Ниxрeна я тогда не понял, а потому недавно перечитывал. Так вот, там рассказывается о людях, которым опостылила повседневная рутина, и они стали уходить жить на крыши. Это даже субкультурой не назовешь, потому что они реально там жили. У них были специальные пиcтoлеты, которые стреляли тросами, так они перепрыгивали с одного дома на другой. Полиция и местные жители считали их преступниками и отщепенцами, им же казалось, что они строят новое общество. Они селились в мансардах и верхних пристроях, обчищали биржу, таким образом добывая себе деньги и электроэнергию, придумали кучу схем, чтобы их никто не нашел. А еще у них была мечта: перебраться за реку, а потом и вовсе в Aмeрику, и весь мир окружить своей инфраструктурой.
— Интересно, — клюя носом сказал Николаич.
Парень посмотрел на часы, время было пять утра.
— Ну наверное расходимся, — сказал он. – Мне на работу пора собираться.
— А мне к девяти, — ответил Николаич.
— Может, еще свидимся! – сказал парень, протягивая ему руку в лифте и выбегая на шестом этаже.
Весь день у мужчины не шел из головы тот ночной разговор. В молодости он тоже часто ссорился с отцом: из-за одежды, музыкальных пристрастий, всякой ерунды, в сущности. Проблема отцов и детей существовала всегда, о ней писал еще Тургенев. Но не было такой пропасти, как у него с собственной дочерью! А что, если пресловутый «эффект Доплера» действует не только в физике? Что если свалившиеся на их голову перемены и тонны информации создали между всеми людьми огромную гравитационную яму, и волна взаимопонимания ушла так далеко, что теперь ее никто не видит. Но раз нельзя ее увидеть, то может стоит попробовать ее услышать? Ведь, слава богу, все живы, и вроде как даже рядом. Просто «эффект Доплера». Сколько раз человек делал невозможное и ломал физическое естество, почему бы не попробовать снова? Но остаются привычки! Привычки, которые обязательно возьмут верх над здравым смыслом. Это тоже какой-то эффект…
С тех пор по ночам ему мерещились тени, которые сновали туда-сюда по крышам. Они выстреливали из чего-то длинными тросами и перебирались на соседние дома.
— А вдруг наверху и правда есть какая-то жизнь? – шептал себе Николаич.
Жизнь шла своим чередом, и Каждую ночь в одно и то же время – примерно часа в три, над крышей второго подъезда начинали кружиться клубы тaбaчного дыма.
Автор: Паша Козельский
