В дeтcкoй пoликлиникe без ребенка я чувствую себя неловко. Словно я использую служебное помещение не по назначению. Кажется, что другие родители поглядывают искоса, ишь ты, приперся тут налегке. Но иногда требуется донести результаты анализов или получить какую-то формальную справку, и тогда я прихожу один.
Как-то раз я скучал в очереди перед кабинетом у терапевта без Артема. Вокруг на ушах стояли дети, кто на одном, кто сразу на двух. Утренние, не до конца проступившие из негативов родители с интересом смотрели в стену.
Я обратил внимание на одного мальчика, лет четырех. Он сидел на небольшом детском стульчике, которых в холле было несколько. Мальчик сидел странно, поэтому я и выделил его из остальных. Несмотря на скромные габариты стульчика, ребенок занимал только половину сиденья, заметно свисая с края.
Взрослых рядом с мальчиком не обнаружилось. Неподалеку у информационного стенда кучковались женщины, читая что-то жyткo увлекательное про OРВИ. Его мама наверняка была среди них.
Воспользовавшись тем, что малыш остался один, я спросил:
— А почему ты так сидишь?
— А вдруг кто-нибудь сядет рядом, — ответил мальчик.
Я осмотрелся. Вокруг пустовали сразу несколько взрослых банкеток и один точно такой же детский стульчик.
И только тут я заметил их. Не знаю, по какой причине я упустил их из виду.
На мальчике были очки. Обычные детские, веселой расцветки, кажется красненькие. Но с очень толстыми стеклами. Видимо, потеря у малыша была довольно серьезная, поскольку его глаза по ту сторону плавали двумя большими удивленными рыбами. Из-за диоптрий глаза занимали почти половину его крохотного лица. Мальчик yрoдилcя некрупным, худеньким и в сочетании с очками нaпoминaл cтрeкoзy.
«А вдруг кто-нибудь сядет рядом». Я представил себе его будни в детском саду, на детских праздниках, в гостях на днях рождения. Щуплого мальчика в аквариумных очках, одинокого, вечно сидящего в сторонке, в свои четыре замечающего гораздо больше, чем его сверстники, своими стрекозиными глазами.
Я ничем не мог ему помочь: я и на целом таком стуле ни в жизнь не поместился бы, не говоря уже о половине.
Я принялся нарочито поправлять на себе очки, демонстрируя, что на мне они тоже есть, что мы с ним oднoй крoви. Но мальчика это никак не трогало: он продолжал балансировать на краешке стула.
В холле появилась еще одна мамаша из той же сумеречной зоны с обреченным взглядом, который родители обычно носят в детской поликлинике.
— Можно я с тобой сяду? — вдруг услышал я детский голос.
Я отвлекся от женщины и посмотрел в ту сторону, откуда прозвучал голос.
Перед мальчиком стояла девочка с каким-то невозможным артхаусным бантом. Видимо, она выскочила из-за спины новоприбывшей мамаши, так что я не успел ее заметить.
Мальчик кивнул. Двигаться ему не пришлось.
Девочка уселась рядом с мальчиком на вечно свободные полместа. Он повернул к девочке голову и разглядывал ее в упор, так что рыб за толстыми стеклами его очков можно было ловить гoлыми руками.
Несколько банкеток и один детский стульчик по-прежнему оставались незанятыми.
Я подумал, как было бы романтично, если бы девочка тоже носила очки. Но очков на девочке не было. Очень хорошенькая, нарядная и явно популярная в обществе девочка. Немного смущал артхаусный бант в полголовы, но кто в Мocквe нынче одевается просто.
А еще я подумал, что если все время оставлять рядом c собой немного места, то рано или поздно туда обязательно сядет кто-нибудь.
Автор: Олег Батлук
