– Сверни на поселок, заедем ненадолго, – распорядился Юрий Георгиевич, вглядываясь в очертания замаячивших впереди улиц.
– Кто-то знакомый там? – поинтересовался водитель.
– Как тебе сказать, знакомых, наверное, много, узнАют ли меня, – двадцать лет уже прошло, как школу окончил, так и уехал с родителями.
– Так вы из этих мест? – удивился молоденький водитель уазика, совсем недавно устроившегося работать в ДРСУ, начальником которого был Юрий Георгиевич.
– Родился здесь, учился. И вот пришлось как раз дорогу строить. А ведь мы еще ребятишками мечтали, что асфальтированная будет сюда дорога. Вот, наконец, и сбудется мечта.
– Вот это поворот! – присвистнул от удивления водитель. – Получается вы и будете строить в родных местах, то есть наше ДРСУ под вашим руководством.
– Получается так.
Подъехав к местной администрации, Юрий, выйдя из машины, окинул взглядом улицу, на которой кое-где еще оставались лужи от растаявшего снега. Школы, в которой он учился, уже не было. Чуть левее от того места стояло двухэтажное кирпичное здание – новая школа, которую построили вместо старенькой деревянной.
Решив, что надо заглянуть к главе местной администрации, он вошел в узкий, но довольно длинный коридор. По правой стороне в ряд несколько дверей. Он увидел, как по коридору, впереди его, шла девушка (ему показалось, что она довольно молода). Светлые волосы натурального цвета были ровно подстрижены, едва касаясь плеч. Апрельское солнце, которое, то спрячется, то снова выглянет, на этот раз осветило своим лучом помещение, коснувшись волос незнакомки. Волосы ее колыхались от ходьбы, и, освещенные весенним солнцем, слегка отливали позолотой. Казалось, солнечный луч запутался в ее волосах и не хотел оттуда выбираться. Трикотажный костюм так удачно подчеркивал ее фигурку – такую аккуратную, с приятными изгибами, что Юрий Георгиевич почувствовал жгучее желание заговорить с ней.
Девушка остановилась у самой дальней двери и, прежде чем войти, взглянула на Юрия. Но свет падал как раз ей на лицо и она не смогла толком разглядеть, кто же там – на другом конце коридора. Ему же, напротив, хорошо было видно ее лицо. И уже когда она вошла, закрыв за собой дверь, он вздрогнул от догадки, подвергая сомнению свою память: «Неужели Света?» – подумал он, вспоминая свою одноклассницу Свету Гладких.
Воспоминание почти молниеносно пронеслось в памяти, высветив последний год в школе. Юра тогда был темноволосым, худощавым, стройным мальчиком, еще ни разу не влюблявшийся в своих одноклассниц. Но Светка Гладких весь год ходила за ним. Ее светлую косу пшеничного цвета он замечал среди болельщиков, когда они с пацанами играли в футбол, видел ее возле дома, когда направлялся в школу, а она говорила, что им по пути. Она даже предлагала списывать, когда Юра не успевал выполнить задание, а он гордо отмахивался от нее.
Одноклассники уже косились в ее и в его сторону, девчонки шептались и хихикали, – и Юру это раздражало. Вот если бы Ирка – темноволосая, чернобровая красавица в их классе, обратила на него внимание, – другое дело. А тут Светка, худенькая, похожая на подростка, тихая, но настырная, – и откуда у нее столько терпения ждать Юрку у школьного футбольного поля, где он допоздна гонял с пацанами мяч.
На выпускном он так и не потанцевал с ней. А ведь она шла к нему через весь зал; Юрка покраснел, увидел ее перед собой на расстоянии полуметра. Она стояла, улыбаясь, призывая взглядом откликнуться на ее приглашение. « Не хочу я танцевать», – сказал тогда Юрка. И услышал в ответ тихое и печальное: «Жаль, просто хотелось на прощанье потанцевать».
Но Юрка стоял, как истукан, не сдвинувшись с места, и Свете пришлось так же, под взглядами одноклассников, возвращаться через весь зал, стараясь скрыть смущение.
Пройдет всего каких-то два-три года, и он начнет влюбляться до сумасшествия, бегая за хорошенькими студентками. Он и женился, как считал сам, по большой любви. А потом оказалось, что любовь эта была в большей степени с его стороны. Он разводился, потом снова сходился, и в результате остался, как любил говорить, свободным. Он останавливал взгляд на хорошенькой женщине, представляя их совместную жизнь и думая о том, мог бы он быть с ней счастливым или нет.
Встреча с одноклассницей Светой Гладких словно подбросила его вверх, и оттуда, с той высоты, он увидел и понял ее школьную бессловесную влюбленность, на которую он так и не ответил.
Юрий Георгиевич от напряжения потер лоб. Это было удивительно, встретиться так неожиданно с одноклассницей, – необыкновенной красавицей.
Он вошел в приемную, где ему сразу предложили пройти к главе администрации. Седовласый, грузный мужчина встретил его приветливо: – А-ааа, наконец-то и до нас очередь дошла, будет у нас, значит новая дорога, – сказал Сергей Иванович. – Познакомьтесь, Юрий Георгиевич, это мой заместитель Светлана Евгеньевна.
– Здравствуй, Юра! – просто и без всякого официоза поздоровалась Света.
– Надо же! Узнала меня!
– Ну а как не узнать, не так уж ты и изменился, всего двадцать лет прошло.
– Так вы знакомы? – удивился Сергей Иванович.
– Вырос я здесь, школу окончил, – сказал Юрий, – вы, Сергей Иванович, позже сюда приехали, а мы со Светой с детства друг друга знаем.
На улицу Юрий Георгиевич и Светлана вышли вместе. Вспоминая одноклассников и выясняя, кто еще в поселке остался из знакомых, Юрий все время думал, замужем ли она, разведена ли. Хотелось, чтобы эта женщина, отдаленно похожая на ту девочку с косой пшеничного цвета, была свободна, чтобы в сердце ее никого не было. Ведь именно сейчас, через двадцать лет, он так хотел ответить ей взаимностью.
– Ну, расскажи хоть, как живешь? – спросил он. – Смотрю, уже заместителем у Сергея Ивановича…
– Да ничего особенного, работа как работа. Я ведь после института домой вернулась, и потом никуда не уезжала. И муж здесь мой работает, сын с дочкой в школе учатся.
Юрий попытался «удержать» улыбку, но после слова «муж» она как-то потускнела.
– Ну, значит все хорошо у тебя. Рад, очень рад. Ты… очень красивая, Света. Очень.
Света приняла слова Юрия спокойно, ровно, как будто и не ей они были сказаны.
– До свидания, Юра, – и она протянула руку, как старому товарищу, – рада была повидаться.
– До свидания, Света…
Она поднялась на крылечко, и уже открыв дверь, обернулась: – А ты знаешь, я ведь была… – Она вдруг замолчала на полуслове, и еще раз, взглянув на Юрия, сказала: – Прощай! Будь счастлив.
«Дурачина, – мысленно ругал себя Юрий Георгиевич, когда сел в машину, – людьми руковожу, а чувствами своими не умею управлять. Ни одного умного слова не сказал ей. Ведь она хотела признаться, что нравился я ей, что влюблена в меня была, но не решилась. Хотя, я и так знаю. Надо было извиниться хотя бы за отказ с ней тогда потанцевать».
Юрий Георгиевич смотрел в окно, за которым мелькали поля, на которых уже пробивалась апрельская трава. Нет, он не был разочарован встречей с одноклассницей, наоборот, она наполнила его каким-то неведомым до этого момента светом, чем-то добрым и хорошим.
«Вот ведь как бывает, – думал он, – в школе внимания на нее не обращал, а сейчас, вернуть бы то время, – девочку эту на руках бы до дома донес. Догнала значит меня любовь через двадцать лет. Только уже ничего не изменишь. Будь счастлива, Света!»
Мысленно пожелав своей однокласснице счастья, он распорядился, чтобы водитель вез его на работу.
Автор: #Татьяна_Викторова (Ясный день)
