Рабочий день в разгаре. В цехах швейной фабрики стоит нескончаемый гул от работы швейных машин, который прекращается на пятнадцать минут каждый час – время отдыха. Еще на час — в обеденный перерыв и в конце рабочего дня – до утра.
В кабинете директора фабрики шума не было слышно, но он ощущал вибрацию стен, которая его радовала – значит производство идет без сбоев. С подстанции поступает электроэнергия, снабжение обеспечивает материалом, раскройщики – кроят, машинки стрекочут, готовая продукция поступает на склад, откуда реализуется потребителям.
Все отлаживалось годами, пока, наконец, не вышло на сегодняшний уровень. И главные работники здесь – его девчонки, швеи. Без малого сто работниц, и каждую он знает по имени и в лицо. Есть женщины постарше и несколько человек – его ровесницы, с которыми он начинал трудовую деятельность, будучи молодым наладчиком.
Молоденькие девчонки называли его Аркадий Борисович, те, что постарше и побойчей – Шеф, а ровесницы – Аркаша, как в общей юности. Он любил своих девчонок, они отвечали ему тем же.
Прием по личным вопросам вел в любое время и старался помочь, если это было в его силах и компетенции. С начальниками цехов и отделов был строг, но в меру. Карьеристы, наушники и прочий случайный люд на фабрике не задерживался.
Пройдя с ежедневным обходом по цехам, он вернулся в кабинет, сделал несколько распоряжений по телефону и открыл ежедневник:
— Так-с, что у нас по плану? Ага. Начальник охраны и пропускного режима просился на доклад. Через десять минут.
Начальник охраны – человек относительно новый на фабрике. К неудовольствию Аркадия Борисовича, его назначили «сверху». Девчонки, которые знали все про всех, относились к нему холодно и уверяли, что тот ежедневно докладывает «наверх» о выявленных нарушениях, а значит, «копает» под директора.
Директор слухам не доверял, но отметил, что тот в неуемном усердии «землю роет».
— Ну-ну, — усмехнулся директор, — служить по уставу – обрести честь и славу. Только здесь не aрмия, дружок…
Его размышления прервал стук в двери.
— Можно? – В кабинет просунулась аккуратно подстриженная голова сорокалетнего, чуть полноватого начальника охраны.
— Проходите, Николай Николаевич, присаживайтесь, – указал он рукой на стул напротив себя. – Честно говоря, обеспокоили вы меня своим звонком. Неужели на фабрике действительно много нарушений? Может даже хищения имеются?
— Насчет хищений мне ничего не известно, — он поправил галстук, было заметно, что несколько нервничает. — Но нарушений действительно масса! Причем таких, что требуют немедленного реагирования. Иначе…
— Давайте по порядку, Николай Николаевич, – предложил директор.
— Во-первых, работница Савиных ежедневно опаздывает на смену на десять-пятнадцать минут. Ежедневно! – он победно взглянул на директора.
— Танечка Савиных… — Аркадий Борисович вздохнул. – Вы не интересовались – почему она опаздывает?
— Меня это не должно интересовать. Налицо нарушение пропускного режима! Тянет на увольнение по статье! – начальник охраны хищно улыбался.
— Таня Савиных осталась без мужа. Одна воспитывает сына и дочь. Дочь каждое утро ведет в садик, а потом – на фабрику. Пешком. Дорога до фабрики – как раз минут двадцать.
— Пусть выходит пораньше, – пожал плечами Николай Николаевич.
— А еще – Таня Савиных ежегодно участвует в областном конкурсе профмастерства. И каждый раз становится призером. Молодые девчонки с нее пример берут, учатся у нее, – Аркадий Борисович будто не слышал собеседника. – У Вас есть конкретные предложения?
— Наказать! – безапелляционно заявил тот.
— Поступим по-другому, – директор сделал пометку в ежедневнике. – У нас в наличии служебная машина. Я ею практически не пользуюсь, привык ходить пешком. А Вас она ежедневно возит из дома на фабрику. Я не возражаю, но теперь каждое утро Вы будете встречать Савиных у садика и подвозить ее до проходной, – голос директора повысился до приказного: – Вот и все решение проблемы. Возражения есть? Возражений нет. Продолжайте.
— Работница Емельянова ежедневно в обеденное время покидает фабрику. Возвращается с обеда с опозданием, – уже неуверенным голосом продолжил тот. – Но я разберусь в причинах и доложу.
— Вот это правильно, — одобрил директор.
Он знал, что у стaрейшей работницы фабрики Емельяновой — муж после тяжелой бoлeзни обездвижен. И она, пренебрегая своим обедом, бежит домой, чтобы успеть покормить и обиходить мужа. «Разберись, разберись. А от того, какие меры после этого примешь, будет зависеть отношение к тебе людей», — думал он, посматривая на собеседника.
— Еще что-то? Докладывайте!
— Самое главное, – оживился начальник охраны. – Кошки!
— Что? – брови директора поползли вверх, – Тоже опаздывают на работу?
— Нет, — смутился тот. – На территории фабрики живут кошки. В нарушение приказа Главка, «О недопущении присутствия животных на производстве»! Спят на газонах, гуляют. Работницы их подкармливают! В нарушение приказа!
О том, что добросердечные женщины привечают кошачье племя, Аркадий Борисович знал и не препятствовал этому. Сам большой любитель кошек, он позволял в холодное время держать их в теплых цехах. В каждом цехе жили две-три общие любимицы, которые считались полноправными члeнaми коллектива.
Женщины фабрики предложили стерилизовать животных за счет профсоюза. Возражений не было. Чистенькие, ухоженные, сытые, они свободно бродили по территории. Многих, особо полюбившихся, женщины разбирали по домам. А тут этот приказ…
— Вот как! – директор сделал вид, что безгранично возмущен нарушением приказа. – И как они попадают на фабрику?
— Так через ограждение, наверное. Там есть, где пролезть, тем более — кошкам…
— Вы меня огорчаете, Николай Николаевич! – директор забарабанил пальцами по столу. – Как Вы могли такое допустить? Вы – начальник охраны и пропускного режима! А у вас кошки беспрепятственно шастают через ограду! Завтра я вам выделю грузовую машину. Вы со своими подчиненными изловите всех кошек до единой и вывезете за территорию фабрики! О выполнении доложите лично!
— Так у меня подчиненных на смене – два старика, один к тому же инвaлид. И потом, как это, на грузовой машине? Они ж сбегут!
— Больше никого выделить не смогу, – продолжал директор, – производство должно работать непрерывно. Справляйтесь сами.
— А как быть с теми, кто кормит кошек?
— Перечитайте приказ, Николай Николаевич. В нем сказано о недопущении присутствия на производстве. О том, что их нельзя кормить – ни слова…
На послеобеденном опeративном совещании он, пряча улыбку, объявил о предстоящей завтра oпeрации по вылову кошек, назвал ответственного. Начальники цехов переглянулись и кивнули, не меняя серьезного выражения лица, посмеиваясь в душе над главой опeрaции.
Отпустив руководителей, Аркадий Борисович попросил секретаря не беспокоить его ближайшие пятнадцать минут и прошел из кабинета в комнату отдыха, где мог спокойно ознакомиться с документами, отдохнуть от посетителей и забот.
— Ты слышал, Мурза, — обратился он к обитателю комнаты, огромному серому коту, мирно дремавшему на спинке кресла. – Завтра вас ловить будут по всей фабрике. Хотел бы я посмотреть – как это ему удастся!
И он весело рассмеялся.
Уже сегодня все работницы будут знать о нависшей над питомцами угрозе и спрячут их так, что взвод карателей не найдет, не то, что местная охрана. Тем более – охранники-пенсионеры, бывшие работники фабрики, которые сами подкармливали фабричных кошек.
— Так что, Мурза, завтра я тебя никуда не выпущу. Посидишь здесь денек, ничего с тобой не случится…
На следующий день, в конце рабочей смены, начальник охраны и пропускного режима фабрики докладывал директору:
— Обошли всю фабрику, нет ни одного хвоста!
— На нет и суда нет, — махнул рукой директор, — Благодарю за службу! Знаю, как Вы старались.
Ему уже рассказали, что Николай Николаевич выловил-таки одну кошку, но пока нес ее к машине на руках, она своим доверчивым мурчанием так его растрогала, что он, осмотревшись по сторонам, выпустил ее в кусты.
— Кстати, что решили с Емельяновой? Так и будет опаздывать с обеда? – поинтересовался директор.
— Что Вы, Борис Павлович, пока шофер обедает, я сам буду возить ее домой и обратно. Муж у нее…
— Знаю, знаю, — прервал его директор, — а Савиных? Не опоздала сегодня?
— Нет. Я ее подвез от садика. Завтра буду ждать у подъезда, завезем дочку в садик – и на работу. Девочка у нее – чудо! С сыном еще не знаком… – неожиданно щеки его порозовели.
— А семейное положение у тебя… Что-то я запамятовал.
— Разведен, Аркадий Борисович.
— Ну-ну. Танечку не oбидь. Ей и так по жизни досталось.
— Да вы что! – возмутился начальник охраны. – Да я за нее! Да ни в жизни!
В соседней комнате Мурза вылизывал себе хвост и печалился, что не смог сегодня навестить знакомых в швейном цехе…
Автор: Тагир Нурмухаметов
