Мы с Денисом были почти 3 года женаты. Жили в маленькой квартирке, которая принадлежала маме моего отчима. Но на это жилье рассчитывать не приходилось: у меня 2 младших брата растут.
-Ну хоть какое-то вам будет облегчение, не снимать жилье, — говорила мама перед нашей свадьбой, — накопите, кyпите свое.
И мы откладывали деньги. До того, как мне выйти замуж, однушку эту моя семья сдавала. Часть денег мама согласилась передать нам на первый взнос, часть мы успешно отложили, отказывая себе во всем.
Взяли мы себе квартиру чуть больше года назад, дом достраивался. А через 2 месяца мама и узнала свой диaгноз: опyxоль, к счастью, опeрaбeльная и стадия начальная, но какое-то время она не могла работать, да и на рeaбилитацию были нужны деньги.
-Мам, — говорю, — мне так неудобно, деньги у тебя взяли, а они тебе сейчас так нужны.
-Ничего, — сказал мамин муж, отец моих братьев, — может быть однокомнатную продать? Вы же сможете пожить на съеме?
-Зачем на съеме? — узнав о наших намерениях, высказалась мама Дениса Ангелина Олеговна, — Поживите годок со мной, раз такое дело.
Как не хотелось мне переезжать к свекрови, но выхода реально не было. Сами посудите: ипотечные платежи, плюс на ремонт, плюс на что-то самим жить. Если еще и снимать квартиру — не вытянем.
Переехали в бывшую комнату мужа. Только-только вещи перевезли, как Ангелина Олеговна из своей комнаты вышла и менторским тоном говорит:
-Только давайте договоримся сразу, так сказать, на берегу. В квартире все должно оставаться в том виде, в каком я привыкла. Это мой мир, мой уклад. Так что постарайтесь побыстрее все это, — свекровь обвела руками наши баулы и коробки, — в свою комнату унести.
Прямо хоть разворачивайся и обратно с баулами и коробками выметайся из этого мемориального комплекса, в котором все должно оставаться в полнейшей неприкосновенности. Весь остаток дня мы разбирали свои вещи, пытаясь впихнуть невпихуемое в небольшую холостяцкую комнатенку мужа.
-Эта коробка долго тут будет стоять? Ну мешается же! — свистящим шепотом вопрошала свекровь, проходя мимо, — Унесите сразу к себе, а там и разбирайте. Ну раздражает уже, на целый день такой кавардак!
Кавардак на целый день — это одна коробка с зимними вещами. Но это было еще не все. Следующим утром, собираясь на работу, я даже не слышала свекровь, вошедшую в ванную, когда я сушила волосы. Очнулась я от внезапно наступившей тишины и криков свекрови, выдернувшей фен из розетки.
-Почему ты без разрешения взяла мою вещь? — у Ангелины Олеговны от натужных попыток докричаться до меня, лицо напоминало томат крайней степени спелости, — Это мой фен! Можно было спросить! Я не разрешаю, пользоваться моими вещами, я предупреждала. Вы живете так, чтобы не нарушать мой привычный уклад.
-Извините, — пролепетала я.
Больше даже на ум ничего не пришло. Фен был свекровин, а мой лежал в коробке, на самом дне, я его достать не успела.
-Что это? — через 2 дня свекровь стояла на пороге нашей с мужем комнаты и держала в руках тот самый мой фен, — Почему это лежит там, на полке в ванной? Мешает. Мне мешает. Мы же договаривались! Храни его в своей комнате!
-Я так не смогу, — сказала я мужу, когда он вернулся с работы, — я полы мыть пойду по вечерам, я буду листовки раздавать по выходным, но я не смогу так жить!
Я рыдала, муж гладил меня по волосам: он сам от мамы съехал, как только 18 лет исполнилось. Ему не надо было объяснять. Я понимала, я все делаю ради мамы. Но как же это было трудно!
-А можно твой зонт не будет тут лежать? Ведь есть же у вас своя комната, мы договаривались!
-Не надо брать мои кастрюли! Я брезглива. Готовьте в своем.
-Ты заполонила своей утварью всю кухню! Унесите к себе!
-У вас слишком много одежды, захламили всю прихожую!
-Суши свое белье в своей комнате!
Ангелину Олеговну раздражало все. А в нашей комнате на полках, на полу, на стульях, на подоконнике и везде, стояли кастрюли, чашки, лежали куртки и фен, обувь в коробках и даже крем для бритья Дениса.
Мы выдержали 2 месяца, потом муж взял подработку, я сменила работу и мы съехали на съем, а через 8 месяцев, ударно завершив ремонт в своей новой квартире, облегченно вздохнули: наше, наконец-то!
-Я так счастлива, — говорила я мужу, — и с мамой все обошлось, и квартира… Пусть еще годы платить, но мы одни, кастрюли на нашей кухне, в нашей ванной — мой фен!
Прошел год, я в декрет собиралась, когда Денис сообщил новость: мама продает квартиру и собирается переезжать поближе к морю, где живет ее старшая сестра.
Я плечами пожала: переезжает и переезжает, я не виделась с ней все это время. Жизнь сына Ангелину Олеговну тоже мало интересовала. Что есть у него мама, что ее нет. Не видела, не увижу свекровушку — прекрасно. Я ошибалась.
-Денис, — через неделю после новости о переезде, услышала я в прихожей знакомый свистящий голосок, — я к тебе за помощью, я вещи упаковала, но сразу все не увезу. У вас же ребенок только месяца через 3 появится? Прекрасно. Тогда как раз 2-2,5 месяца мои вещи в коробках постоят у вас во второй комнате. Я устроюсь, приеду и уже тогда организую перевозку.
И мой муж что-то мямлит в ответ? Зато я не утерпела:
-В моем доме ничего не будет стоять в коробках ни в одной из комнат. У меня все будет так, как я привыкла! 2 месяца? Очуметь, да я один вечер вашего шмотья не вытерплю! И мне все равно, где и как Вы, уважаемая, будете складировать свои коробки! Денис, не надо меня держать, я кидаться ни на кого не собираюсь!
Ангелина Олеговна выскочила за дверь, как ошпаренная. Муж попробовал было сказать, что это же его мать, что она же переезжает, но я напомнила ему про все: про наше безвыходное когда-то положение, про фен и зонт, про куртки на стульях, про кастрюли на подоконнике и про мои трycы, сохнувшие на веревке под потолком спальни.
Злопамятная иcтeричка? Да. Я ж беременная, мне сейчас можно…
Автор: Записки Злючки
