Семнадцать лет назад я ненавидела июль. Правда, я ненавидела вообще все вокруг, главным образом саму себя, и свой организм, решивший, что июль — это самый подходящий месяц для финала беременности. Примерно на восемьдесят процентов я состояла из живота, который, мне кажется был даже на спине, а остальные двадцать процентов меня составляли слабоумие и ненависть. Что вызывало во мне столь сильный негатив я не могла сказать. По причине слабоумия, конечно же…
В дикой жаре я ползала по городу от дома до бoльницы, куда меня приложили на всякий случай и размышляла о том, чем я перво-наперво займусь сразу после родов. На ум ничего, кроме: ух, как я высплюсь!,- ничего не приходило. Из книжек я могла читать только Дарью Донцову. Волосы, как у домовенка Кузи торчали во все стороны, дико бoлела спина, а подъем на второй этаж я сопровождала громкой песней про то, что врагу не сдаётся наш гордый варяг, а дочь пинала меня в печень, удивительно попадая в такт мелодии. Как потом выяснилось, ребёнок родился музыкальный, аж на диво.
Плохо было все. Кроме абрикосов. С абрикосами было все хорошо, а главное их было нереально для нашей местности дофига. Стоили три копейки с половиной и продавались на каждой скамейке, ну буквально. И я трескала эти абрикосы как семечки, как нaркomан, без остановки и перерывов. По дороге в бoльницу я покупала пару кило, к обеду от них оставались лишь косточки и я страдала… По дороге домой я покупала ещё пару килограмм и жевала их до полуночи. Потом опять страдала и хотела ещё. Муж тащил абрикосы в дом ящиками, а я их ела. Только абрикосы и ничего, кроме абрикосов. Муж в серьез опасался, что я рожу не ребёнка, а гигантский абрикос, и даже пытался меня как-то ограничить. В ответ я источала искренние слёзы горя, и, прикрывая локтем миску, отступала в спальню.
Великолепные, желтые с румянцем на бочках, кисловато-медовые, с шершавой шкуркой и едва заметным пушком — только эти янтарные, крупные ягоды примиряли меня с действительностью… А все остальное вгоняло или в ступор или в истерику. Трижды я покупала абрикосов для того, чтобы сварить варенье. И даже начинала их чистить, но… В голову лезли мысли о том, как глубоко несчастна я в своём токсикозе, отёках и девятом месяце беременности, а потом все как в тумане и только гора косточек свидетельствует о том, что не приснился мне этот прекрасный южный гость. И начиналась тоска о том, где бы ещё взять…
За два часа до родов я продолжала грызть абрикосы. Мои хорошие, шептала я им. Мои красивые, самые лучшие. Вы мои друзья…, — лепетала я, проваливаясь в нaркoз. А потом я проснулась и узнала, что теперь у меня есть дочь, на абрикос вообще не похожая, а похожая на смуглую нежную куколку с зелёными глазами. Малышка поймала мой палец, открыла глазки, посмотрела на меня и улыбнулась. А я поняла, что счастье не нужно искать. Его нужно родить… И уже семнадцать лет мое счастье всегда рядом. Настоящее. Немного пахнущее мёдом, и немного — абрикосом. Нежная, ласковая и очень нужная мне. Всегда, каждую минуту нужная, больше всех на этой земле.
А абрикосы я любить не перестала, просто больше таких изобильных урожаев не было. Дороги они стали, и очень мало можно себе позволить. Но разве это беда? Совсем немного нужно, чтобы вспомнить то лето, почувствовать под пальцами нежную бархатную кожицу, на губах сок, во рту густую мякоть невероятного, кисло-сладкого головокружения. Конечно, июль не лучший месяц для пирогов, но какой же праздник без пирога? Особенно если это самый главный праздник в моей жизни: день рождения моей дочери, 18 июля, почти самая макушка лета.
Нужно всего лишь штук пятнадцать хороших, сочных крепких и чистых абрикосов. Помыть их конечно нужно, но я думаю, это всякому и так ясно. Без всякой жалости шпарим их кипятком, потом обдаём ледяной водой, разламываем пополам и снимаем шкурку с каждой половинки. Вообще, шкурку можно и не снимать. Тогда кипятком шпарить не надо, а просто разломать и косточки выкинуть. Готовые половинки кладём в миску, чуть-чуть присыпаем сахаром и сбрызгиваем ромом или кoньяком. Без фанатизма, разумеется!
Теперь — заливка. Двести грамм жирнoй сметаны, двести грамм жирныx сливок, два яйца, две столовых ложки сахара и одна — крахмала. Соли на самом кончике ножа. И самая капелька корицы. Все как следует сбиваем миксером и оставляем в покое. Не хотите сахар? Положите сахарозаменитель даже ещё лучше будет. А мёд — не стоит… у него слишком яркий вкус, абрикосам тяжело с ним будет воевать.
Вот, все готово для чуда. Не хватает только теста. Как туфелек для Золушки. Но это очень, очень просто… Для начала нужны две пачки творога. Самого обычного, из ближайшего магазина. И полстакана сахара и стакан муки. И чайная ложка разрыхлителя. И ещё одно яйцо. Все это я кладу в миску и замешиваю творожное тесто. Возможно, муки нужно будет немного добавить. Тесто должно быть эластичным, хорошо тянуться и соглашаться на все. А вот липнуть к рукам — ни в коем случае! Есть небольшая вариация этого же теста: половину муки заменить манкой. Вы попробуйте и так и сяк, сложно сказать какой вариант лучше. А можно муку брать не пшеничную, как мы привыкли, а рисовую или даже овсяную и будет тоже очень, очень вкусно.
Замесили тесто? Ну и прекрасно. Возьмём форму с высокими бортами, лучше разъёмную или силиконовую, чтобы потом вынимать было удобно, но и в обычной форме получится прекрасно! Тесто все выкладываем в это форму, красиво и равномерно, аккуратно выводим бортики, удивляемся тому, с какой радостью творожное тесто слушается твоих рук. Вообще творожное тесто это для меня самое главное открытие за последние лет десять. Замешивать его три минуты, а делать из него можно вообще все!
Но, конечно, заливной пирог с абрикосом всегда будет самым важным в этой пьесе. Чуть-чуть наколем вилкой тесто, и аккуратно выложим на него абрикосы, которые мы почистили и уложили напитываться ромовым духом. Разломом вниз, спинкой вверх выкладываем мы их в кроватку из теста. Как выкладывать, абсолютно без разницы. Кругами, квадратами, зигзагами, плотно, просторно, все равно! Все равно у вас уже начнёт кружиться голова от запаха, а сироп, который пустили эти желтые искусители от сахара и рома будет манить вас: присвой, присвой! Прям через край выпей эту волшебную подливку. Но мы такие сразу резко: нет. Так нельзя! И выльем все к абрикосам, в пирог. Ну вздохнём, конечно. Так хотелось…
Теперь — заливку. Аккуратно ее разливаем, чтобы красоту летнего солнышка, концентратом налитого в форму не испортить. Ещё очень, очень красиво добавить миндаля: крошки, или ореховых лепестков, но это если под рукой у вас он есть. А если нету, то совсем и не нужно. Ну а как залили, ставим в духовку, на 180 и печём нам пирог 35-40 минут. И потом ещё в выключенной духовке оставляем на полчасика. А потом… из духовки достаём настоящего царя Лето. Румяный, нежный, ароматный невозможно. Роскошный, богатый, сочный и красивый как июльский полдень, абрикосовый царь покидает форму и с ленивой грацией укладывается на тарелку.
Он настолько красив и горд собой, что даже и угощаться им страшно! Но… чайник уже закипел, и заварен в фарфоре самый вкусный, цейлонский чай. И чашки, белые с позолотой, уже дрожат на блюдцах, звенят тихонько, зовут. Лимон акварельными колесиками нарезан, и тоже ждёт, жаждет нырнуть в черноту и добавить вкуса, запаха и яркости. Набравшись смелости, выдохнув, словно с пирса прыгая в воду, режем солнечный пирог, раздавая по кусочку всем, кто пришёл за этот стол. И чудо — ещё ярче и наряднее становится летний принц, играя запеченными каплями солнца, укутанными в белые облака сливочного крема.
Это почти божественный вкус. Нежности, радости, вечного лета. Нет, не за окном. А внутри тебя. Ведь что такое лето? Это тепло и свет, сила и радость. А что может быть теплее той любви, какую дарит мне дочь? Только сила моей любви, наверно…
Автор: Ольга Иванова
