– А ручки у нее, точно веточки… Вот правда, Лен, – Илья взглянул и меня прошило. Насквозь. Вот такой толстенной иглой. Прямо по сердцу, по горлу…
– Илечка, а что мы сделаем? – только и смогла выдавить я, потому что горло же прошито.
Две недели назад Илья – мой муж, встретил одноклассника. Выпуск 1991 года. Всем уже под полтинник. Давно уже отшумели встречи выпусников, лет пять точно не встречались. А Сережку Громова он не видел лет двадцать . И никто особо о нем и не спрашивал. В школе тот был отличником, нелюдимый, зазнайка, друзей не имел, потому что «нос выше крыши задирал». Ну не приходит на встречи, так он и раньше ни с кем дружбы не водил. Потому что сразу после школы взлетел слишком высоко. Пока все армия-институты, тот уже бизнес свой раскручивал. Потом, по слухам, за границу махнул, там его следы и затерялись…
И вдруг Илья его встретил. Причем он его не узнал, откликнулся на знакомое – Кирпич. Это кличка у мужа в школе была, от фамилии Кирпичов. Обернулся – бомж. Самый что ни на есть натуральный – одежда, ароматы.
– Не узнаю Вас в гриме, – пошутил муж.
– Сергей Громов, – ответил бомж и приподнял ободранное, грязное кепи.
– Да ладно, – ухмыльнулся Илья, потому что это грязное существо совершенно не вязалось с обликом отличника Громова.
– Изменился мальца, согласен. Есть пара минут?
Илья пожал плечами и кивнул. Почему бы и нет. Одноклассник все-таки.
– Мне помощь нужна, – произнес Громов и тут же остановил порыв мужа, когда тот полез за бумажником. – Не деньги, нет. Выслушай.
А дальше Илья узнал совершенно детективную историю о том, как олигарх стал бомжом. Коротко, по существу, без лишних излияний. Историю, которая требует отдельного повествования, потому что к нашей она имеет лишь косвенное отношение. А наша история начинается с маленькой, десятилетней девочки – дочери Громова, которая сейчас осталась совершенно одна и ее ни сегодня-завтра заберут в детдом, потому что единственный родственник ее – бомж.
– Вера сегодня умерла, – я ее десять лет назад беременную бросил, потому что… – Громов шумно сглотнул, – потому что говнюк был. У меня таких Вер… Дал ей бабла, чтоб решила вопрос и…
Илья переминался с ноги на ногу, не понимая, для чего ему эта информация?
– Сходишь со мной к ней? – Серега стянул кепи и прижал ее к груди.
Илья заметил, что тот плачет, но все равно было как-то не по себе что ли… Все как-то странно, неправдоподобно. Но мой муж мягкий и добрый человек, тот факт, что он женат на мне, это подтверждает. Поэтому он согласился и пошел за Громовым. Долго шел. Можно было на машине доехать, на нашей, но Илья сказал, что побрезговал посадить Серегу, слишком он пах, я бы его потом убила.
Ничем неприметная пятиэтажка, первый этаж, дверь открыта. В комнате тяжелый запах болезни.
– Там Вера лежит, – махнул рукой Громов на дальнюю комнату.
– В смысле лежит? – Илья даже поперхнулся. – Она же умерла!
– Ну да. Сегодня. Я еще никому не сообщал. Потому что Зайку тогда заберут, я же говорил тебе.
– Ленк, – рассказывал Илья, блестя слезами, – я ее когда увидел в этом кресле, инвалидном… Бледная, лицо с кулачок, глазищи одни… А ручки у нее, точно веточки… Вот правда, Лен…
Что двигает человеком, когда он, имея всё, плюет на человеческую жизнь? Почему Громов откупился от беременной Веры и когда получил короткое сообщение: «14.04.2010г, 51 см, вес 3100, девочка. Назвала Зоя.», раздраженно удалил его и больше не вспоминал о них? И когда три года назад Вера заболела и в отчаянии обратилась к нему за помощью, он вроде и хотел помочь, да забыл. Он тогда со своей очередной пассией по Европе путешествовал. А Вера больше не напомнила… И почему, когда он стал изгоем, когда лишился всего, единственным человеком, кто мог бы его принять, оказалась брошенная, дважды преданная им девушка с ребенком? Вот только когда он разыскал ее, уже было поздно… Болезнь забирала свое. Серега кинулся по старым знакомым, чтобы… Он не знал что он пытался найти. Деньги, чтобы вылечить Веру? Так было уже поздно, вот если бы три года назад, тогда был шанс… По старой привычке в его понимании, деньги решали все… Вера успела простить его и, вцепившись в его грязную руку, прошептать: «Позаботься о Зайке!»
– Мне кажется она и жила только из-за нее, – сказал Громов, наливая в стакан воду из-под крана.
– Как-то странно все это, она так тяжело болела, а кто за девочкой ухаживал?
– Соседка, добрая тетка, я попросил пока молчать, что Вера… Того…
Муж всегда считал, что я найду выход из любой ситуации. Поэтому и тащил домой голубей, ворон, котят, щенков… Я и находила… Вон сидят: четыре наглые кошачьи морды, вечно голодные и пес, без лапы, с хвостом пропеллером. А тут человеческий детеныш. Да еще с ДЦП…
– Убить бы твоего Громова, – ворчала я, когда Илья привел меня в квартиру Веры. – Он чего, до сих пор помыться не мог?
Через два часа, отмытый и одетый в одежду Ильи, Серега приобрел человеческий вид и мы вызвали скорую, чтобы сообщить о смерти Веры.
Тест ДНК установил отцовство, хотя Вера и так в графе отец не ставила прочерк. Зайка была Сергеевна.
Юридические тонкости с документами Громова, квартирой Веры и удочерением мы уладили. Тут без связей не обошлось, но благо они у нас имелись. Серега попросил старый компьютер и очень скоро начал зарабатывать. В Зайке он души не чаял и она в нем. Мне кажется, девочка даже стала лучше ходить и говорить, по крайне мере я теперь очень хорошо ее понимаю. Они часто бывают у нас, потому что Зайка любит животных и ей это на пользу. Громов собирается с ней в субботу в приют, сюрприз ей, пусть выбирает.
– Знаешь, Илья, – сказал Громов как-то вечером, когда мы играли в нарды, глядя, как Зайка возится с собакой, – а ты ведь был последним из нашего класса, к кому я подошел, остальные все послали меня…
Автор: Алиса Атрейдас
