Она появилась в классе через неделю после начала занятий – маленький, взъерошенный воробышек с независимым взглядом и непослушными прядками рыжих волос. На остром, задорном носике красовались еле заметные веснушки, в синих глазах полыхало любопытство. Марья Ивановна представила классу новенькую, назвав девочку Олей Гореловой. Девчонка, выдержав любопытные взгляды двадцати пар изучающих глаз, села за последнюю парту и облегчённо выдохнула. Ни Марья Ивановна, ни дети не знали, какое «сокровище» появилось у них в классе.
Уже на ближайшей переменке выяснилось, что девчонка не откликается на своё имя, и представилась ребятам Лялькой.
— Ты что, деточка лялечка? – спросил её вечно задирающийся Лёшка Осипов.
Лялька сощурила глаза, подошла к Лёшке и молча ударила мальчишку в скулу, прошептав:
— Это – за деточку!
Лёшка, не ожидая такого подвоха от обыкновенной девчонки, не удержался на ногах, пошатнулся, и тут Лялька, подставив ему подножку, тихонько толкнула в грудь. Мальчишка растянулся на полу. Пунцовый от стыда и обиды, он тут же вскочил на ноги и погнался за Лялькой. Но не тут-то было! Девчонка с ловкостью обезьяны взобралась на шкаф, откуда на Лёшкину голову посыпались кипы лежащей там бумаги. Отбрасывая листки в сторону и размахивая руками, Лёшка готов был растерзать в клочья несносную девчонку, но та была недосягаема. Ребята смеялись, хватаясь за животы, а больше всех хохотала сама Лялька.
Прозвенел звонок. Дежурные кинулись подбирать разбросанные пособия, ребята побежали к партам, и Лёшка, показав Ляльке кулак, метнулся к своему месту. Вошедшая в класс Марья Ивановна застала сидящую на шкафу девочку с большим глобусом в руках и вслух удивилась:
— Оля, разве я тебя на шкаф посадила? И зачем тебе понадобился глобус?
Лялька легко спрыгнула на пол, отряхнула школьную форму и вручила Марье Ивановне ненужный теперь макет земного шара:
— Меня зовут Лялькой! Можно – Лялей.
И гордо пошла в наступившей тишине между рядами на своё место…
Природа, видимо, подшутила при рождении Ляльки. В семье врачей ждали мальчика и, когда неожиданно родилась девочка, бабушка и мама несказанно обрадовались. Папа – главный врач районной больницы, сначала загрустил, но потом привязался и полюбил дочурку. Её назвали Олей, но данное имя значилось только в свидетельстве о рождении. Первым словом девочки было ни «дай!», ни «мама». Дочка чётко произнесла «ля-ля», указывая на себя. Так и закрепилось за ней имя Лялька.
Девочка взрослела, но вместо прилежной, принаряженной доченьки с бантиками в косах в семье росло лохматое «сокровище» с вечно побитыми коленками, упрямым характером и отвратительными манерами. Родители пытались повлиять на неуправляемое детище природы, но их попытки терпели фиаско – Лялька росла полудикой оторвой.
В её голове рождались и тут же гасли отвергнутые её мозгом идеи, а озвученные и дошедшие до сознания Ляльки тут же воплощались в дело. Энергия бурлила ключом, била Ляльку по голове. В пять лет она переплывала реку Щесну на воздушных шарах, не умея плавать, и едва не утонула. Научившись плавать, на спор с Мишкой – соседом по дому, доплыла на дощатом плоту до малютки-острова на середине реки, утопив плот. Обессиленную, обратно её вывозили спасатели. Но Лялька не сдавалась. В шесть лет она таки покорила непослушную Щесну, переплыв туда и обратно. Мишка получил три жгучих «щелбана», а Лялька – порцию восхитительного мороженного. Лакомство так понравилось Ляльке, что выудив из бабушкиного кошелька деньги, она купила и тут же с наслаждением уничтожила десять порций, заработав жестокую ангину.
Через два дня, как только температура у Ляльки спала, лор-отделение детской больницы гудело, как растревоженный улей. У младшего медперсонала пропали градусники, а также недельный запас ваты и огромная банка касторки. На поиски пропавших медикаментов отрядили младший персонал во главе с дежурным врачом. Градусники, завёрнутые аккуратно в мягкую вату, нашли в Лялькиной тумбочке, одного не хватало. Банка с касторкой, покоившаяся там же, была пуста. Поиски усилились, и недостающий градусник нашёлся в кармашке Лялькиного халатика.
Девочку ласково попросили рассказать, что намеревалась она делать с градусником, и Лялька простодушно доложила:
— Хотела разбить, чтобы узнать, как устроено внутри, почему белая чёрточка движется?
Врачи облегчённо вздохнули, мысленно похвалив себя за ускоренный ход поисков. Но рано радовались они! Назавтра детвора отделения лежала, хватаясь за животы, непрерывно бегая в туалет. Здоровой оставалась одна Лялька. Подозрительность врачей усилилась. Также откровенно девочка сказала, что уверила детей в действенной силе микстуры, накормив ею малышню. Врачи схватились за головы. Детей срочно перевели в инфекционное отделение (слова Ляльки не пришьёшь к историям болезней!), в лор-отделении осталась одна Лялька. К ней персонально приставили медсестру, чтобы вовремя успеть остановить неумеренный пыл и непредсказуемость действий бедовой девчонки. Но, то ли от скуки, то ли от чрезмерного внимания, Лялька исчезла.
Снова отряд поисковиков прочесал закоулки, кладовки, другие мыслимые лабиринты больницы. Наконец, беглянку обнаружили к неимоверной радости персонала в кабинете главного врача, к удивлению последнего. Он просто не ожидал, что его просторная обитель заинтересует маленькую пациентку.
Но не кабинет Николая Антоновича привлёк Ляльку, а, скорее, большое кожаное кресло, развалившись в котором шалунья раскрашивала синими чернилами в медицинской энциклопедии портрет Мечникова, подрисовывая ему неимоверной величины усы.
Этот шедевр так потряс воображение тихого Николая Антоновича, что в тот же миг он позвонил своему коллеге во взрослую больницу, умоляя забрать своё «сокровище» долечиваться домой, обещая написать любую справку.
Дальше происходили малоинтересные, с точки зрения Ляльки, истории с поджогом ненужных сараев, выращиванием кактусов в открытом грунте в условиях русской зимы и, наконец, взгляд девочки устремился в небеса. Кульминационной точкой в покорении неба стал полёт под тремя зонтами с четвёртого этажа. Один из них не раскрылся, а два других зацепились, к счастью, за балкон третьего этажа, где нерастерявшийся сосед выловил брыкающуюся Ляльку и отвёл за ухо к удручённому отцу.
Судьба, видимо, благоволила к девчонке, спасая её из опасных ситуаций, давая попробовать силы в разных областях познания мира. Но даже для всемилостивой судьбы настал предел её терпения. Незадолго до поступления в школу Лялька сильно подвернула ногу, выиграв спор с Мишкой, кто дальше прыгнет с крыши двухэтажного гаража. Проигравшего Мишку с переломом ног увезла «скорая», а девчонке, видимо, пришло время одуматься. Отлежав две недели дома, она опоздала к началу занятий и очень огорчилась. Пообещав родителям, что с «шалостями» покончено навсегда, Лялька чинно пришла в школу с твёрдым желанием учиться, но Лёшка…
Вездесущий, неугомонный Лёшка жил за три квартала от школы, слывя в своей округе заводилой. В отличие от Ляльки, особых героических приключений за ним не наблюдалось, не покорял он рек и небесных просторов, и, если в семье Лялька росла единственным ребёнком, то у Лёшки на руках была младшая сестрёнка. Мать работала на двух работах, стараясь прокормить двоих детей: год назад отец Лёшки погиб в автокатастрофе.
Придя из школы, мальчишка засел за уроки. Но, как ни старался Лёшка правильно выводить палочки, они получались вкривь и вкось. Тогда, махнув рукой на качество, мальчишка решил взять реванш количеством, нарисовав густой забор изогнутых жёрдочек. Арифметика пошла быстрее, считать Лёшке приходилось каждый день, бережно тратя деньги на необходимые продукты. С успехом завершив домашнее задание, мальчик засунул тетрадки в портфель. Затем поел сам и накормил сестру тёплой картошкой, оставленной заботливой матерью в чугунке на печке, и с чувством выполненного долга отправился на речку, прихватив сестрёнку.
Там его уже ожидали друзья-товарищи: долговязый Славка и конопатый Борька. Славка, белобрысый, с острым носиком на загорелом личике, был задирой, готовым помахать руками в любой ситуации, в случае поражения он мог попросту дать дёру, благо ноги длинные. Рыженький, вихрастый Боря на голову ниже Славки, но старше друзей на год. Задумчивый, немногословный, он постоянно прокручивал в голове сложные схемы необычных конструкций, придуманных им, и реальные способы воплощения их в действительность. Одно с другим не сходилось, и Борька находился в повседневной рассеянности, отвечая порой на вопросы невпопад.
Лёшка отпустил сестру играть на берегу и, усадив друзей на брёвна, нарисовал перед ними ужасную картину появления в их классе дикой девчонки, честно рассказав про своё сегодняшнее поражение. Рассвирепевший Славка предложил проучить дикарку, отлупив её по неписанным правилам ребячьих разборок в честном бою.
— Драться с девчонкой? – переспросил неутешный Лёшка.
— Но девчонка же сама дралась! – настаивал Славка.
Друзья посмотрели на задумчивого Борьку, ища поддержки.
— Не получается ни так, ни эдак, — рассеянно проговорил друг.
— Надо искать новое решение, — продолжал умник.
— Какое? – в один голос закричали ребята.
Борька находился в кругу атаковавших его идей, но заинтересованно посмотрел на вопросительные лица друзей и горячо предложил:
— Надо переделать конструкцию. Слишком она сложная. Только где взять столько верёвок?… Отец не даст…
Ребята ужаснулись. Переделать Ляльку? А для этого связать девчонку бесчисленными верёвками, чтобы не дёргалась? Нет, точно, её отец не поддержит их затею…
Наконец, спустившийся с небес Борька понял по недоумённым лицам друзей, что сморозил что-то несуразное и серьёзно переспросил:
— Так, о чём говорим?
— Да о Ляльке же! – в один голос заорали ребята.
— И что? О какой ляльке? Деточке?
Лёшка грустно улыбнулся:
— Вот за эту «деточку» я и схлопотал от неё…
Борька, вновь выслушав рассказ друга, вздохнул:
— Да, трудный случай. Но не новый. Надо попробовать подружиться с девчонкой, — изрёк он и снова уплыл к недоделанной конструкции.
Славка едва не задохнулся от негодования, вредная девчонка опозорила друга Лёшку на весь класс, а витающий в необозримых облаках Борька предлагает завести с ней дружбу! Оставив задумчивого конструктора у реки, ребята отошли в сторону и поднялись по крутому склону берега, толкуя о плане мести. Но не успели они обговорить и пару штрихов, как онемевший Лёшка протянул руку по направлению к извилистой тропке, спускающейся к реке. Славка повернулся и…
По склону плавно шла, а, вернее, плыла стройная девчонка. Её волосы отливали золотом, и сама она походила на тёплое солнышко в жёлтом сарафане. Славка тряхнул головой, прогоняя видение, закрыл глаза, а, когда открыл – видение исчезло так же внезапно, как и появилось. И только недоумённый Лёшка странно смотрел на друга.
— Ушла к воде, наверное, кораблики пускать, — ядовито констатировал он.
— К-кто? – заикаясь, спросил Славка.
— Кто, кто… Да Лялька та самая, змеища на мою голову! – взорвался обиженный мальчишка.
— Лялька…, — пробормотал друг.
И тут раздался истошный крик. Его Лёшка мог узнать из тысячи – кричала Лёшкина сестра, Иринка. Друзья стремглав помчались на берег, издали увидав страшную картину – Иринка тонула, захлёбываясь в потоках воды, беспомощно бултыхая руками. Задумчивый Борька сидел на брёвне спиной к девчонке и, погружённый в недра противоречивых раздумий, чертил на песке и не замечал разыгравшейся трагедии. Лёшка понял, что не успеет добежать до воды вовремя и отчаянно кричал Борьке. Славка обогнал друга, но и это не спасало положение.
И вдруг… Она появилась внезапно, словно из воздуха. Славка замер на ходу, заворожено наблюдая, как Лялька прыгнула с мостков и, мастерски подгребая, нырнула под Иринку. Несколько взмахов, и Лялька, шумно дыша, с трудом вытянула девчонку на берег. Похлопала по щекам незадачливой «пловчихи», приводя ту в сознание. Вернувшаяся с того света Иринка заревела с новой силой, вкладывая в голос прорвавшуюся обиду и страх. Подлетел испуганный Лёшка, ощупывая сестру, с колотящимся сердцем успокаивая девочку, отжимая мокрое платье.
— Её переодеть надо, а то заболеет, вода-то не тёплая, — бросила Лялька, выкручивая жёлтый сарафан.
— Ко мне ближе, пошли! Дома только бабуля, она меня поймёт! – продолжала девочка, натягивая непросохшую одежонку.
— Спасибо, Лялька, — пролепетал не отошедший от страха Лёшка,
— «Спасибо», — передразнила неисправимая Лялька, — смотреть-то должен за сестрой?
И, поняв, что перебрала лишку, примирительно сказала:
— Пошли! Сестрёнку твою жалко…
Пройдёт десять лет, вырастут ребята, окончат школу, выбрав свои жизненные пути. Лялькиного внимания будут безуспешно добиваться и Лёшка, и переменившийся с появлением девочки Славка. Но Лялька навсегда подарит им только крепкую дружбу.
— Мои ребята, братишки, — так она назовёт друзей.
И только неказистый Борька, бесконечный фантазёр, неисправимый мечтатель, талантливый конструктор, вечно погружённый в необъятные просторы поисков, рассеянный и добрый, удостоится Лялькиной любви. Но это уже другая история.
Сама же Лялька, обойдя запреты и уловки существующих законов службы девушек в армии, всё-таки попадёт в школу снайперов, и закончит её на «отлично», освоив дополнительно и радиосвязь. Она добьётся, чтобы её направили в горячую точку для выполнения особо секретного задания и, прикрывая попавшую в ловушку роту десантуры, получит смертельное ранение. Её вытащат оставшиеся в живых десантники, дотащат до прибывшей «вертушки», где, истекая кровью, немеющими пальцами она напишет только два слова своему мужу:
— Прощай, люблю…
Она удостоена высшей награды своей Родины…
Но её нет среди уже поседевших «братишек». Они собираются в день её гибели в доме Лялькиного мужа – Бориса, трое повидавших жизнь мужчин, и по неприметной тропинке идут на её могилу. Друзья кладут нежные лилии – её любимые цветы и, помянув по-христиански свою «сестрёнку», долго стоят у могилы, вглядываясь в озорные, с независимой искоркой, бедовые глаза любимой Ляльки.
Автор: Евгения Амирова
