Когда мой мальчик учился во втором классе, к ним в школу перевелась девочка Лена. У девочки Лены были большие серые глаза, нос пуговкой и бровки домиком. Девочка Лена носила розовые платья, прозрачные гольфы, туфельки с замысловатыми застёжками и надменное выражение лица. Сразу было видно – стерва. Потомственная, в восьмом поколении.
Однажды я пришла забирать сына из школы. Он вышел во двор с двумя сумками со сменной обувью. Свою сумку – тёмно-синюю, с Человеком-пауком, он пренебрежительно тащил за собой по ступенькам. Сумку девочки Лены (ярко-малиновая, белый кокетливый кармашек, с кармашка свисает брелочек с двумя малепусенькими мишками Тедди) он бережно нёс на вытянутой руке.
У меня задёргался глаз. «Началосссссссссь», — подумала я. И улыбнулась. Улыбкой королевской кобры.
На макушке у девочки Лены трепыхался небольшой, размером с дыню марки «Колхозница» бант. Концы банта струились двумя длинными волнистыми крыльями. Девочка Лена периодически откидывала эти волнистые крылья себе за спину томным движением руки. Складывала губки бантиком и глядела утомлённой дивой.
В общем, она мне сразу не понравилась. «Нам только этого не хватало», — подумала я.
— Вон моя мама, — сын заулыбался, помахал мне сменкой.
— А вон моя бабушка Зина, — показала в сторону высокого школьного забора девочка Лена. — Пошли?
И сын, свет очей моих, кусочек моей души, послушно поплёлся за этой профурсеткой Леной к чужой бабушке Зине. Мимо застывшей соляным столпом меня. А мне ничего не оставалось, как малодушно идти следом. Не отрекаться же от этого подкаблучника посреди школьного двора!
Бабушка девочки Лены оказалась маленькой и круглой старушкой. Её можно было назвать вполне себе обычной и даже былинной бабушкой, если не одно «но» – бабушка девочки Лены была вызывающе и бескомпромиссно усата. До Будённого ей, конечно, было далеко, но до среднестатистического усатого мужчины – вполне себе рукой подать.
По мере того, как девочка Лена приближалась к бабушке, с неё слетала вся чопорность. Она сначала ускорила шаг, потом сорвалась в бег. Длинные волнистые концы банта развевались за спиной, как два крыла. Бабушка Зина распахнула объятия, расплылась в счастливой улыбке:
— Ле-ноч-ка!
-И-и-и-иии! — девочка с разбега впечаталась в старушку, повисла у неё на шее, прижалась щекой к щеке.
— Бу-бу-леч-ка. Бу-буууу-леч-ка! И чмокнула «бубулечку» в усы.
Королевская кобра захлебнулась ядом, свернулась клубком, уползла в кусты. Мне стало ужасно стыдно. «Это просто игра. От страха, от неуверенности. Девочка недавно в новой школе. Вот и строит из себя надменную принцессу»,- думала я, пока мы с сыном, Леной и её бабушкой шли домой.
А ещё я с гордостью подумала о сыне – надо же, какой хороший мальчик, ничего про бабушкины усы не сказал, а ведь мог ляпнуть. Редкий ребёнок бы сдержался.
— До свидания, — улыбнулась бабушка Зина. — Нам туда. И показалa рукой на соседний дом.
— До свидания, — попрощалась я.
Сын протянул Леночке сумку со сменной обувью:
— Завтра сделаем наоборот. Я донесу твою сменку до порога, а дальше ты мою понесёшь.
-Угум, — кивнула Леночка.
Вот так я однажды была долбоклювом. Очень убедительным. И пусть об этом никто, кроме меня, до сегодняшнего дня не знал. Зато я знала. С той поры много воды утекло. Сейчас посчитаю. Восемь лет. Не поверите – до сих пор стыдно.
Я бы с радостью поставила здесь точку. Но история имела продолжение. Сын держался долго, недели две. А потом не вытерпел, и в очередной раз, когда мы шли домой, спросил звонко, на всю улицу:
— Бабушка Зина, а почему у вас усы?
— Заболела, пошли усы, — спокойно ответила бабушка Зина, — я сначала стеснялась их, брила. А потом махнула рукой. Пусть растут, раз им приспичило. Главное, чтобы здоровье. А усы – ну и бог с ними. Зато зимой верхней губе не холодно. И рассмеялась.
Я стала извиняться за сына, но она замахала руками:
— Даже не думайте извиняться! Он любопытный мальчик, ему всё интересно. Я бы тоже на его месте не удержалась и спросила.
— И я, — пискнула Леночка.
Москву делают люди. Именно такие люди.
Мы с бабушкой Зиной почти год встречали и провожали в школу детей. Но однажды она не пришла. И Леночка две недели не ходила в школу. А потом её встречала и провожала няня. Хорошая, наверное, женщина. Но Леночка не висла у неё на шее и не называла «бубулечкой». Они с моим сыном трогательно дружили. Сын таскал сумки со сменной обувью, а она строго следила, чтобы перед выходом из школы он тщательно обматывал горло шарфом.
Летом мы купили квартиру и переехали. Вот и всё.
Не забываю. Не забуду.
Автор: Наринэ Абгарян
