Архип домой собирался. На улице холодно было. Темно уже. Посидеть бы у родни еще. Тепло тут, хорошо. Идти обратно очень далеко.
Но дома ждала мама. Нужно было ей картошки унести, несколько кусочков сахара, вареных яиц и шмоток сала. Тетка все собрала, завернула. Тут Машка подбежала, сестренка двоюродная. И протягивает ему варежки. Теплые, но старые. И говорит:
— Возьми с собой! — Архип сестру потрепал по кудряшкам, рассмеялся:
— Зачем мне варежки, Машка? У меня свои есть! Оставь себе.
Девочка нахмурилась. И снова ему варежки сует. Тетка руками только развела.
— Возьми, говорю. Надо! — сестра снова взглянула на Архипа своими темными, нездешними в их родне глазами.
Они то все, Анисимовы, были светлоглазые да белокурые. А у Машки глаза, как ночь. И волосы такие же. Порой Архип сестренку побаивался. Так она смотрела, словно душу насквозь видела.
Однажды отца ее, дядю Игната на заработки позвали. Деньги в ту пору очень были нужны. Он радостный, засобирался. Да Машка не пустила. Встала у двери и кричит:
— Не поедешь, папа! Нельзя!
Мужики, которые за дядей Игнатом заехали, рассмеялись. Сказали, чтобы утихомирил дочку да ехать надо. А Машка тихо так добавила:
— Нельзя тебе, папа, ехать. И вы не ездите все. Если ты уедешь, я уйду. Никогда меня не увидишь больше! — и зыркнула так своими глазищами.
Дядя Игнат дочку обожал. Одна она у них была, сыновей еще младенчиками не стало. Постоял пять минут, подумал. Потом рукой махнул и остался.
Из той поездки никто не вернулся. Потом долго крестилась Машкина мать, понимала, что дочка беду от отца отвела.
Поэтому Архип случай тот вспомнил, вздохнул и взял Машкины варежки.
Пока шел, дороги совсем стало не видно. И тут слышит, словно плачет кто. Оглянулся — девушка. Девчонка совсем. Слезы застыли от мороза. Сидит в сугробе. Архип к ней бросился.
Поднял. Отряхнул. Посмотрел — а у нее ручки красные совсем, потрогал — ледяные.
— Я пальцев не чувствую. Варежки потеряла. И идти дальше не могу! — прошептала девушка.
Архип выудил из-за пазухи Машкины варежки, надел на нее. За руку взял да решительно потопал домой, к матери.
По дороге пытался разговаривать, чтобы подбодрить. Только она его почти не слышала, плелась кое-как.
До дома дошли. Мать все суетилась вокруг, незнакомку спать уложили.
— Руки-то чай, обморозила! Раз ты ее без варежек нашел! — качала головой мать.
Горячего молока влили да на печке спать устроили. Только варежки она снять не дала. Так и уснула в них.
Утром Архип проснулся, а девушка уже с матерью чаевничают. Сидит, улыбается, сахар грызет. Варежки рядом лежат. Он с тревогой на руки ее глянул — белые. Кожа нежная, пальчики тонкие.
— Вчера так руки жгло. А сегодня словно и не было ничего. А то я так испугалась! — улыбнулась девушка.
Она в их места к тетке приехала. Аленой звали. С тех пор стал Архип с Аленой дружить. И поженились они вскоре.
А в тот день первым делом обратно пошли, как погода наладилась. К Машке. Сказать спасибо за варежки.
Автор: Татьяна Пахоменко
