— Нюююрк! А чаво ты там забыла?- баба Люда возвращалась из леса с полной корзинкой черники. Теперь она стояла запрокинув голову с козырьком из ладошки- чтобы солнце не светило и можно было хорошо разглядеть свою подругу.
Баба Аня, или Нюрка, как все привыкли называть резвую и шаловливую старушку, стояла на самодельной стремянке и с воодушевлением красила свой потрёпанный дом в зелёный цвет. На оклик с детской довольной улыбкой ответила:
— Да вот прихорошиться решила. А то хочется чегой-нить тако-ого… Новенького, и шобы душа во-от так, как от гармошки.
— Да ты б хоть кого попросила, окаянная! У тя же сердце!
— Ну дык а у каво ж яво нету? Знамо дело, есть. А ты сама на давление жалуешься постоянно, дык чаво в лес-то потащилась?
— Да тьфу на тябя, Нюрк… На вот те, чернинки стакашку. Авось пронесёт нас. Но енто, дохтору позвони всё же.
Через какое-то время баб Люда решила проведать свою товарку. Подходит к дому… И что же видит? Нюрка стоит на той же стремянке и с упоением вырисовывает цветы.
— Батюшки, Нюрк! Чегой ты ишо удумала?
— Да я вот ходила, ходила… Скушно стало. Дай, думаю, цвяточки чтоли нарисую. Как тебе?
Баб Люда окинула взглядом половину стены, которая уже красовалась в своём разноцветном великолепии. Надо сознать, весело получилось.
— А ты дохтору звонила?
— Да чуво с этой полихлинники взять? Сказали, состояние не критичное, не поедуть ко мне через ухабы. Ну я и плюнулана них. Ой, больно надо! Сама себе с усам. У меня вон, цвяточки. Само лучше лекарство!
И правда. Не только бабе Ане или Нюрке- как хотите- помогали её цветочки. Кто бы ни заезжал в эту деревню, всех вели посмотреть на сказочный домик. Потому что рядом ещё калитка была с птицами. И забор разноцветный. И вообще… Вся баб Нюра сама была как цветочек, и не скажешь, что почти 80. Её даже на «телевизер» снимали, но ей не понравилось. Говорит, кому надо, пусть в живую приезжают. Чернинки поедят, бруски. Пирожков домашних, молочко свойское, парное. И вас зовёт, уже тесто подниматься поставила.
Автор: Анастасия Ермолова
