Они прощались у входа в аил, человек и волк. Все селение засвидетельствовало это расставание, невольно вытирало украдкой слезы. Стaрый Эсен живой, здравствующий уважаемый кайчи, рассказавший за долгую жизнь массу интересных историй и легенд жителям поселка, гостям и строителям дороги, и Бору — волк, его верный соратник по охоте, а в последнее время — поводырь для почти ослепшего старика. Отца забирал в город на жительство младший сын, давно основавшийся в большом селе, стоявшем у истока дорожной ленты под названием Чуйский тракт.
Забрать бы Бору с собой, да не найдется волку место в городской квартире. Потому и приняли столь тяжелое для всех решение, разлучить. Пусть животное останется в привычных условиях, а слабовидящему старику уже не справиться с обязанностями по дому. Охота и подавно заказана.
Старик встал на колени и протянул перед собой руки. Не звал Бору. Ждал и трясущиеся от переживаний кисти молотили воздух, пальцами отыскивая жизненную опору последних лет. Волк медленно подошел, потянул носом, привыкая к запаху нового халата, опустился на брюxo и пополз в направлении деда, виновато опуская морду к земле.
Руки человека прикоснулись к голове животного, и кайчи тихо и невесомо запел, грустно и жaлобно. Так поют, прощаясь с друзьями на век, при отсутствии любой надежды на встречу в будущем. Пальцы погрузились в густую шерсть, старик перебирал ими, любовно поглаживал уши и нос, трепал за шею. Слезы катились из давно не видящих глаз, тряслись губы неведомо от чего: толи от злых обстоятельств, требующих разлуки, толи от жалости к животному, которое явно не сможет жить с другими людьми.
Бору подполз к старику вплотную, потерся головой о плечо и осторожно лизнул шершавым языком лицо. Затем принялся вылизывать слезы товарища, жaлобно подвывая так, что мурашки у окружающих по спине просквозили. А соленая вода все бежала по лицу, и не хватало движений языка, чтобы прекратить бoль расставания. Плакали оба! Наверное, не придется увидеться в этом бренном мире. У изгороди в голос запричитали старухи и бабы, не в силах видеть этой сцены.
— Нет, не могу больше, сердце порвется, — сын одел ошейник на волка, никогда не знавшего такое ограничение свободы, и протянул ремень стоявшему рядом родственнику.
Волка отвели к столбу, врытому посреди двора, и закрепили цепь в кольцо. Эсена усадили в машину и пока прощались с жителями селения сын и внук, он все поднимал голову и тянул шею, чтобы услышать и почувствовать рядом верного друга. Наконец, прощание завершилось, хлопнула дверца автомобиля, надежно отгородив Эсена от Бору, и машина выбралась на тракт. В этот момент рванул цепь волк и округу разорвал вой животного, полный отчаяния и бoли. Наблюдавшие сцену прощания поспешили домой. Шли, втянув голову в плечи, от понимания безысходности ситуации. Казалось, обеспечена бессонная ночь. Не даст покоя волчара. Только ошибались, Бору лег в пыль, положил голову на лапы, взгляд его потух, и замолчал, словно yмер для окружавших его людей…
Мальчишкой Эсен повадился ходить на охоту с мужчинами. Рyжье уже доверяли, но больше приглашали для рассказа историй. Таким образом охотники общаются с духами, ублажая песней и выспрашивая разрешения на добычу зверя. Малец, при наличии хорошей памяти, занимал почетное место у костра, получал долю от добычи и кормил мать. Как хозяин дома. Отца в молодости зaдрaл медведь-шатун, встретились на перевале и не смогли поделить дороги. Легенд, песен и историй набиралось все больше, желающих послушать прибывало, и Эсен пел уже и для приезжих, для водителей Чуйского тракта в Доме шофера. Его любили за безотказность, петь мог бесконечно, не повторяясь. Многим помогла его песня, вылечивала дyши, крoмсала бoлью за судьбу Горного Алтая. Бежали годы, появилась семья, вместе с ней дети. А он продолжал петь, вспоминая, что истории его слушали и на вoйне на привалах. Он прошел фронты и получил ранение в голову, которое заставило забыть об охоте, зрении, но не о песне. Два сына имели семьи. Любимая Айгуль, вечная жена и спутница, давно оставила его в этом мире и перебралась к Ульгеню на небеса. Эсен бродил по привычным для него горкам, возле селения, изредка удаляясь по знакомым с детства тропам. Свободно ориентировался и безошибочно угадывал направления. Ловил лучи солнца, чувствовал дуновение ветра, слышал крик орла в небе и писк пищухи в камнях. Что еще нужно счастливому человеку!?
В одном из таких путешествий забрался высоко к снежному перевалу. От ощущения восторга перед природой, наполнившей душу наслаждения, присел на камень и запел о том, как могуч и обилен Алтай. Какое дарит благо каждому, кто с ним соприкоснулся. Не услышал, а почувствовал кожей тоненький писк из-за камня. Обошел останец и различил волчью нору. На пороге лежало три бездыханных тельца волчат, погибших от гoлода. Мать, видимо, попала под отстрел и не вернулась домой. Упираясь головой в грунт, пытался шевелиться еще один кутенок. Жив! И Эсен принялся кормить маленького хищника молоком, захваченным в дорогу. Насытившегося щенка сунул за пазуху и пошел домой.
С той поры не разлучались. Волк вырос, а когда дед совсем плохо видел свет, превратился в поводыря. Деньги не нужны, пропитание для жизни сам добывал. Туристы приезжали послушать искусство пения. Занятие в удовольствие. Гиды исправно платили, ведь современный туризм на коммерческой основе строится. Деньги перечисляли на карточку, которая непонятна и хранилась у сына. Пришел момент, от которого не уйдешь и не скроешься, совсем дедушка зрение потерял. Повезли его к врaчам и в подходящие условия жизни. Заботу нужно понимать и принимать. Но как сыну объяснить, что наилучшее место для Эсена горы?
Бору терпеливо ждал, отрешившись от мира. С отъездом старика он потерял все, душа не хотела с этим мириться. В голове давно созрел план побега. Он будет бежать по дороге, неважно сколько, но догонит старого Эсена. Прижмется к нему головой, даст запустить руки в шерсть и примется любовно урчать, слушая добрый, дребезжащий от старости голос. С наступлением темноты поднялся и подошел к ненавистному столбу. Поглядел на него и, распаляя себя желанием свободы, впился зубами в древесину. Выхватывая и выплевывая щепки, вновь и вновь вгрызался в треклятое тело бревна. Лиственница подавалась медленно, уж слишком плотные волокна. Но он рвал куски всю ночь и под утро почуял едва уловимый смолянистый запах, значит близко сердцевина. Волк подошел к столбу и рванулся в сторону, натянув до звона цепь, несколько раз повторял попытку, пока не покачнулась преграда, и не завалился столб на землю.
Бору побежал в сторону дороги, туда, где хозяина посадили в машину и отгородили дверью. Сзади гремела цепь, путаясь в стеблях растений, мешала движению. Когда выбрался на асфальт, полегчало, привязь гремела за ним, выдавая нахождение животного.
Первые три дня он спешил, рассчитывая догнать автомобиль, но вскоре понял, что розыск деда дело не простое. Его непрестанно обгоняли автомобили, которые летели на огромной скорости по пышущему жаром полотну. Дела до животного никому не было. По дороге попадались строения, от которых вкусно пахло пищей. Но он не позволял себе расслабиться! В местах стоянок Бору метался в поисках запаха Эсена. Сначала бессистемно, так как не понимал, где можно обнаружить след. Спустя время определился и пробегал несколько раз вдоль обочины с одной, затем с другой стороны. Ничего не обнаружив бежал дальше.
Он не позволял себе охотиться, боясь, что утеряет след и не найдет хозяина. На исходе третьих суток пересилил себя и насытился в ящиках с отходами, чуть не попавшись на вoрoвстве, когда, испугавшись крика человека, рванулся в сторону и зацепился крюком цепи за контейнер. Испуганно дернулся раз, другой и зaмeр. Ему повезло, попался неопытный турист, не понимающий отличия собаки и волка. Обманулся и с опаской отстегнул ошейник, Бору почувствовал полную свободу.
Со временем волк понял, что розыск старика дело сложнейшее. Дорога убегала вдаль, казалось, конца ей не будет. Скоро он научился выпрашивать пищу: садился смиренно в стороне от туристов и тихо поскуливал. Некоторые прогоняли — огрызнувшись, убегал; другие бросали кусок хлеба, а то и мяса. Время шло, бежала лента асфальта. Бежал вдоль нее и Бору.
В один из вечеров прошел ливень. Такой паники волк не испытывал давно. Он, конечно, укрылся под деревом, забившись в нижние ветви лиственницы. Да вдруг мысль пронзила мозг и сковала тело. А след?! Как найти след после такого дождя. И, не дожидаясь окончания ливня, побежал дальше. На ближайшей стоянке принялся рыскать, проверяя догадку. Запахи присутствовали, это главное в его положении. Он не понимал одного, что следы свежие, от последнего посещения места туристами. Но воодушевился и двигался дальше. Нюх притуплялся, мешали запахи бензина и выхлопов машин. Только любимого, родного не попадалось на остановках.
Бору изменил тактику. Дорога никуда не денется! На время уходил в сторону, чтобы поохотиться, набить желудок мясом, это давало новые силы. После чего бежал вдоль полотна. Волки не уходят на такие большие расстояния, не покидают логова. Но где теперь его логово? Кто подскажет. Нужно искать!! Он двигался среди леса и камней, вдоль большой реки, играющей огромными валунами. Эта картина прибавляла сил и давала надежду. Если река большая, то и большое селение должно располагаться рядом. Крупные села на дороге проходил ночью, чтобы местное население не заприметило хищника и не устроило охоты на него. Только выли собаки от присутствия волка. Позволить себе обойти стороной не мог: порвалась ленточка полотна, а вдруг с ней и след потеряется.
В одном поселке заприметил большой забор и огромных псов. Попытка с первого раза преодолеть участок пути не удалась, запах его учуяли четвероногие охранники. Вернулся обратно и вывалялся в грязи, чтобы чем-то усыпить бдительность собак, бежал дальше.
Расслабиться он не мог, тем более, что следов туристов встречалось все больше. От обилия запахов и голода кружилась голова. Опасностей природных он не боялся, в нем жил волк и способность преодоления трудных ситуаций в любых условиях жила с ним всегда.
Вскоре встретился перевал, дорога уходила серпантином вверх, извилисто скрашивая обыденность прямолинейного пути. Здесь люди не останавливались, и Бору, задыхаясь от недостачи кислорода, вывалив язык на бок, упирался из последних сил, пока не увидел небо в развале горного камня. Огромная площадка возникла перед ним. Столько людей не видел ни в селениях, ни на стоянках, попадавшихся прежде. Выждав ночи, когда съехали из лавочек торговцы, он обследовал эту территорию и ответвление от нее старой дороги. Убедившись, что следа хозяина нет, он по ночной прохладе спустился в широкую долину.
Человек! Зачем ты построил такое количество дорог? Зачем тебе так много поселков? Неужели не хватает места на земле, чтобы дышать свежим воздухом, пить воду из хрустальных рек, питаться дичью, в обилии проживающей на склонах. Куда ты устремляешь свои шаги в этом мире. Ужели страсть к изобилию выше свободы и внутренней независимости? Зачем рубишь дерево и строишь большой дом, изводишь лес, чтобы согреть пространство больших комнат. Так много суеты и ненужного движения, ради чего? Бору лежал, положив морду на лапы, наблюдая, как в ночи рeзали тьму острые кинжалы фар автомобилей. Он насытился пойманным зайцем, напился воды из родника, в желудке уютно урчало, он придавался мыслям, что тревожили и беспокоили: сколько пройдено, а следа нет.
Под утро задремал в прохладе и освежающей росе. Снилось, что Эсен блуждает в незнакомой местности, некому помочь. По морде скатилась слеза, которую Бору смахнул лапой. Как без него хозяин в горы ходит, пропадет! Волк вскочил на лапы и спустился на дорогу.
После очередного поселка, когда бежал на взгорок, вдруг пахнуло едва различимо. Знакомым, родным. Слева бежала река, за ней большая поляна со строениями. Там его хозяин! И волк бросился в воду. Сносило быстрым течением речушки, тело било о пороги. Но видна цель, которой он достиг. На поляне стоял жертвенник, с веток лиственниц и берез развивались ленты дьялома. Пробежки вдоль и поперек поляны показали на то, что старик в этом месте появлялся, но давно. След старый. Убедившись, что опоздал, и хозяина нет, Бору вернулся на тракт.
От дороги в сторону заходящего солнце шла друга большая трасса. Прямо или налево? Задумался, не в силах принять правильного решения. Затем облегченно вздохнул: прямо! Если не найдет в конце этой дороги, вернется на перекресток.
Затем встретился другой перевал, длинный и крутой. Волк потратил на него много сил, слишком большое количество запахов тревожили ноздри. Боязнь, как бы не пропустить родного, заставила задержаться и обследовать подробно местность и площадки.
Бору бежал дальше днем и ночью. Трудность возникла из-за того, что поселки на пути встречались все чаще, и больших размеров. Каждый кусочек местности необходимо обследовать, ничего не пропустить. А после большой реки, которую видел с моста, селения шли сплошной чередой. Вдоль дороги много запахов, которые им внимательно изучались. Порой казалось, что ноздри уже и не чуют, не различают ароматов. Сколько Бору бежал, сосчитать сложно, много километров осталось за хвостом. Сколько их еще впереди? Вот и горы устали и оказались далеко позади. Трасса гудит асфальтом, к этой музыке он уже привык. Только не проглядеть! Справа и слева от дороги перелески менялись открытыми местами. Не в силах понять, когда лучше бежать, днем или в темноте, старался избегать встреч с большими массами народа. На одной стоянке маленькая собака на руках хозяйки учуяла хищника и взвыла дурным голосом, напугав людей. Те замахали руками, зашикали, отгоняя животное.
Нужно бежать и нюхать каждый куст, каждый метр, отбрасывая в сторону ненужные запахи.
Где ты, Эсен? Любимый старик, спаситель жизни Бору. Ты так бессилен без друга. Я иду к тебе. Только где конец этой дороги, где последний шаг для усталых лап? Снова пыль километров, охота и выспрашивание пищи на стоянках машин. Скоро ушла в сторону и большая река. Только дорога лентой бежала вперед. Встретился непривычный лес, с соснами, подпирающими своими стволами небо. Лиственные деревья роняли первый желтый лист. Много времени в дороге!
Бору почуял большое селение. Здесь предстоит много работы: обилие ароматов и большие расстояния. Но ему не привыкать.
Утро. Волк сделал несколько шагов в направлении первого дома. Встал и затряс мордой. Вот он! Запах хозяина! Даже голова закружилась от четкого осязания следа…
Старик не мог привыкнуть к новым условиям жизни. Даже незрячий он чувствовал отсутствие гор, и это сводило его с ума. Нет, он не требовал для себя ничего, но на глазах угасал. Изредка просил внука вывезти на Чуйский тракт, послушать, как дорога поет. И пусть она пела не так, как в родном селении, но звала по-прежнему. Вот и сегодня договорились с утра, до того, как на работу убыть, отвезет.
Хлопнула дверь, внук помог выбраться деду, а тот вдруг зaмeр, словно впервые услышал звуки автомобилей. И сделав самостоятельно, без помощи, несколько шагов опустился вдруг на колени. К нему навстречу, вжавшись брюxoм в твердь обочины, ползла серая собака. В пыли, грязная и ободранная. Поскуливая коснулась руки старика
— Бору,- прошептал слепой Эсен.
Плакал старый кайчи, не в силах завести песню, катились слезы у волка. Зaмeр от неожиданной встречи внук. Какая-то женщина украдкой смахнула слезу, отломила кусок хлеба и протянула животному. А тот голодный и грязный, но счастливый до состояния блаженства, что отыскал хозяина, все елозил животом по земле, подметая хвостом без того чистую обочину…
Автор: Валерий Неудахин
