Помнишь, мы с огородов возвращались? Я шла по рельсам с ведёрком абрикос, а ты меня учила разнотравью и приговаривала:
— Это пижма, иван-чай, тысячелистник, вишь какой, на кашку похож. Трава coлдатских рaн. Вот, сейчас перекинешься с рельсы-то, будешь знать тогда.
Я и перекинулась. В тысячелистник. И охапка кузнечиков, подобна крошкам для голубей, взвилась к небу. Абрикосы запутались в траве… А я встать не могла, всё хохотала.
Арбуз как ели, помнишь? Ты мне давала серединку алую, а себе — что ближе к корочке: так в мелочах проявляется любовь… Сок стекал по подбородку и клеил пятки к полу. Я, ба, больше никого не знаю, кто арбуз с хлебом ест.
А серёжки твои… Страсть, как себе их хотела! Шарики золотые, словно два солнышка выкатились: играют, искрятся, прям сeрдце мурлычет.
А на днях я сарафан свой нашла, что ты шила. Его сейчас можно в кулак уложить. У меня кулак вырос, а сарафан такой и остался.
Сарафан остался, ба. И солнышки, и тысячелистник, и цветущие абрикосы, вспененные по весне. Всё осталось, ба…! Тебя нет…
Автор: Vselen naya
