Дед Никодим проснулся довольно рано. За окном только, только начало светлеть. Где-то там за тучами поднималось солнышко и разгоняло своими теплыми лучами ночную мглу.
Вот уже целый месяц, ложась спать, он с нетерпением ждал следующего утра. И всему виной была его правнучка Лиза, которая вот уже целый месяц вместе со своей мамой жили у деда в деревне.
Прошло уже почти 20 лет, как его покинула супруга Лизавета. В тот день он был на работе в дневную смену.
Лизавета отпросилась сходить на болото за клюквой вместе с соседкой. Как не хотелось отпускать ее одну, ведь знал, знал же, что она может заблудиться в трех соснах, но понадеялся на соседку Настю.
Отпустил. И до сих пор не может себе простить этого. Уже в темноте, прямо на работу прибежала всполошенная Настя с известием, что Лиза прoпала.
Он сорвался со смены и бросился в лес. Кричaл, аукал, но все без толку. Трое суток искали ее всей деревней.
Только на третий день он нашел ее на гриве за непролазной топью. Как там оказалась Лизавета, до сих пор остается загадкой. Да, и как сам-то перелез через топь. Не иначе, бог помог.
Сердечко у нее было слабенькое, вот и не выдержало.
После пoxoрoн немногословный и довольно нелюдимый Никодим совсем замкнулся. Неделями от него не слышали ни одного слова. Угрюмый, ни улыбки, ни ответа он жил как бы по инерции. В деревне за его нелюдимость его даже прозвали бирюком. Жизнь для него была закончена.
Тогда он выжил только благодаря дочери и внучке. Семейная жизнь у дочери не сложилась, и она воспитывала внучку одна. Нельзя было их оставлять одних.
Так он жил, по принципу «надо, значит надо». Держал скотину, копал гряды, что-то сажал, возил выращенный урожай и мясо детям в город.
Местные бабки хотели по новой женить его. Но ничего у них не получилось. Не смог он забыть свою Лизу. Так и жил бирюком, один — одинёшенёк. Только редкие приезды дочери и внучки как-то разнообразили его существование.
Затем дочка вышла замуж и уехала с мужем далеко на север, а внучка после школы поступила в областной вуз.
С отличием закончив его, нашла хорошую работу там же в областном центре, встретила хорошего парня и вот ждала уже второго ребенка.
Они были частыми гостями у него в деревне. Помогали по хозяйству, благоустраивали дом, даже санузел сделали теплый, как в городе.
Правнучка Лиза, названная в честь бабушки, можно сказать, выросла у него на руках. Он и купал ее, и на руках выносил гулять, знакомил с курами, кроликами, индюками.
Вот и сейчас, заботясь о здоровье матери и детей, решили, что они поживут в деревне на свежем воздухе.
Сразу по приезду маленькая Лиза вцепилась в деда как клещ. Без нее было невозможно никуда выйти.
Он справляться по хозяйству, она с ним. Он в магазин, на рыбалку, в лес — ну куда ты, деда, без меня. Маленькая худенькая 4 летняя девчушка с задорно торчащими косичками и веселым блеском голубых глазенок только и следила, чтобы дед без неё никуда не слинял.
Когда они вдвоем шли по улице, местные бабки на лавочках шептались, вон опять Никодим с хвостиком по делам отправились.
Целый световой день в делах по хозяйству, по вечерам они вдвоем читали добрые сказки знаменитой сказочницы Людмилы Прудниковой, а потом обсуждали их.
Никодиму казалось, что эта дyша его Лизаветы вернулась к нему в маленькой девчушке. Такая же веселая, неугомонная она вдохнула в него радость жизни.
Ладно, пора на кухню, кашу овсяную на молоке варить. Скоро уже и шпаненок встанет, не может она спать, когда дед уже на ногах.
И точно, через несколько минут послышался легкий топоток босых ножек, и на кухню просунулось улыбающееся личико.
— Доброе утро, деда!
— Доброе, доброе! Тапки быстренько одела, а то пол холодный. Давай мойся и за стол, каша почти готова.
— Овсяная, деда? Я щас.
Внучка сколько раз говорила, чтобы они варили манную кашу. На что ребенок неизменно отвечал:
— Мама, ну как ты не понимаешь, что у нас дел полно, нам силы нужны, а от манной каши только булькает в животе, а толку никакого.
Та в ответ только улыбалась, вот ведь дедов хвостик. А Никодим наблюдал, как с удовольствием поглощается каша, и слезинка тихонько ползла по его щеке.
Автор: Беляев Вячеслав Викторович
