-Отправил бы ты куда-нибудь подальше это пoзорище. — сказал Андрей-царевич, задумчиво глядя в окно и похрустывая краснобоким яблоком.
-А что он на этот раз вытворил? — Царь-батюшка лихо спрыгнул с трона и подскочил к узорчатому оконцу. — Ишь ты! А Ванюша наш не промах. Глянь, как лихо машет-то. Эдак он дроворубов в два счёта обставит!
Андрей-царевич подавился яблоком:
-Батюшка, не царское это дело-тoпором махать, — просипел откашлявшись царевич. -Что о нас в соседних царствах подумают?! Он бы еще конюшни пошел чистить! Царевич недоделанный. — Андрей смачно сплюнул на дубовый пол.
-Конюшни он вчера чистил, я сам видел, — проговорил царь и высунувшись в окно заорал. — Наподдай, Ванюша!
Царевич Андрей зло сощурил зеленые глаза и тихонько вышел из тронного зала.
Ванюша был младшим сыном царя Филимона. Добрый и справедливый он не чурался никакой работы. Сидеть в царских палатах за изучением этикета ему было скучно: грамоте обучился, да и ладно. Зато с удовольствием рубил дрова, чистил конюшни, помогал на кузнице…На царском подворье всегда дел невпроворот. Ванюшу все любили, а вот старший брат, Андрей-царевич, ненавидел по-черному. И задумал он Ванюшу со света белого изжить.
Опоил царя-батюшку зельем страшным, память забирающим. И стал царь Филимон, как дитя неразумное: в игрушки играет, да леденцы требует. А царствовать-то кому?! По старшинству царевич Андрей на трон сел, а Ванюше наказал лекарство добыть: мол, слышал, что молодильные яблоки из тридесятого царства батюшку вылечат. Лживыми слезами заливался, отправляя брата младшего в неведомые дали, с тайной надеждой, что не вернется Ванюша вовек домой.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Добрался Ванюша до тридесятого царства. Притомился в дороге, трое суток без устали скакать, да и заснул в седле. А коню что? Идет себе и идет по наезженному тракту.
Проснулся Ванюша: вокруг лес дремучий, стеной до неба поднимается, а впереди, меж стволов огонек мерцает. Царевич коня на огонек направил и очутился вскорости у маленькой неказистой избушки на курьих ножках, скособоченной в левый бок. Спешился, коня к дереву привязал и в дверь постучал.
Дверь отворилась с противным скрипом и Баба Яга, появившаяся на пороге, повела крючковатым носом:
-Фу, фу, Фу…
Ванюша принюхался:
— Попахивает малость. Я ж три дня без отдыха скакал. Бабуль у тебя масла не найдется?
-Какого-такого масла тебе надобно? Вот же молодежь пошла! Ни здрасти вам, ни до свидания, сразу требуют чегой-то.
-Здрава будь бабушка! Я бы маслом дверь смазал, да и избушку подправить не мешало бы, эк ее скособочило. Инструменты найдутся?
Баба Яга задумчиво почесала огромную бородавку на носу:
-Вот что, добрый молодец! Негоже с дороги человека работай нагружать. Ты сперва в баньке попарься, после, не побрезгуй, отведай чем бог послал. А там и отдыхать ложись-утро, чай, вечера мудренее…
На том и порешили.
С утра пораньше Ванюша дверь смазал, избушку починил, воды в баньку натаскал, а тут его и на завтрак Баба Яга позвала:
-Налегай, Ванюша, на блинки, с пылу с жару, да в сметанку макать не забывай. А я тебе слово молвить буду. Давненько ко мне добры молодцы рукастые да работящие не захаживали. Порадовал, ты, бабушку на старости лет! За сердце твоё золотое, да за руки умелые, помогу тебе советом, как молодильные яблоки добыть.
Растет дерево с молодильными яблоками аккурат посерёд сада царя Парфунтия. Тут недалече, ежели через лес да болота напрямки идти. Дорогу к нему я тебе укажу: дам клубочек волшебный, он тебя прямиком в сад и приведет, да платочек — самобранку, поди в дороге-то проголодаешься. Ты, Ванюша, платочек-то на землю постели, да скажи, чего твоей душеньке поесть-попить захочется.
А как в саду окажешься, сорви ровно три яблочка, да окромя яблочек-то ничего не тронь! Не то быть беде великой.
Поклонился Ванюша Бабе Яге, да вслед за клубочком и пошел, через лес дремучий, да болото непроходимое. Долго ли коротко ли прикатился клубочек к саду царя Парфунтия. И ни конца ни края тому саду не видать. Как дерево с молодильными яблоками искать?
Вдруг слышит Ванюша, словно плачет кто-то тоненько, да поскуливает. Огляделся, а недалече, к стволу старой груши щенок толстой цепью прикован. Худющий, шерсть серая клочьями висит, глаза гноятся да сил подняться нет.
Расстелил Ванюша платочек-самобранку, да попросил молока парного миску. Подвинул щенку под морду, а тот так обессилил, что сам лакать не может. Стал поить щенка с рук.
-Что за чудеса такие!
С каждым глотком молока шерстка у щенка густеть начала, бока округляться стали, гнoй из глаз пропал, да и щенок стал заметно больше. Уже и сам из миски молоко лакает. Ванюша у платочка говядины шмат попросил. Щенок мясо съел, да еще подрос. Смотрит Ванюша, а это и не щенок вовсе, матерый волчище стоит: серая шерсть лоснится, мышцы под шкурой перекатываются. Мотнул головой, толстенная цепь и рассыпалась на мелкие кусочки. И говорит Серый волчище человеческим голосом:
-Изловил меня царь Порфунтий, да потехи ради приковал цепью, обрёк на cмeрть гoлoдную, страшную. Спас ты меня Ванюша, за это я тебе верой и правдой служить буду.
-Эх, волк-волчище, мне б дерево с молодильными яблоками отыскать, да царя-батюшку вылечить.
Улыбнулся Серый волк:
-Не печалься, Ванюша, это не беда! Садись мне на спину, враз нужное дерево отыщем!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сыскал Серый Волк дерево с молодильными яблоками.
Сорвал Ванюша три яблочка, как ему Баба Яга наказывала, да вдруг заприметил на дереве клетку золочёную, драгоценными каменьями разукрашенную. А в клетке чудо-птица лежит на последнем издыхании: клюв раскрыт, глаза пеленой подернулись. И молвит чудо-птица человечьим голосом:
-Дай водицы испить, добрый молодец, третий день росинки маковой во рту не было.
Пожалел чудо-птицу Ванюша, расстелил платочек-самобранку, попросил воды колодезной.
Напоил птицу из ковшика деревянного, да и распахнул дверцу клетки золочёной:
-Негоже такой красоте в неволе томиться. Лети чудо-птица в белый свет!
Промолвил и упал замертво на сырую землю. Позабыл Ванюша наказ Бабы Яги: «Сорви ровно три яблочка, да окромя яблочек-то ничего не тронь».
Закручинился Серый Волк, а чудо-птица и говорит ему:
-Не печалься Серый Волк, знаю я, как Ванюшу oживить. В тридевятом царстве есть пуща дремучая, заповедная, посреди пущи стоят кругом двенадцать вековых дубов. А в центре — избушка древняя. Живет в той избушке чародейка Алеся. Неси Ванюшу прямиком к чародейке, только она может к жизни его возвратить.
Взвалил Серый Волк себе на спину Ванюшу и помчал быстрее ветра в пущу заповедную. А чудо-птица впереди летит, дорогу указывает.
Долго ли коротко ли добрались они до заповедной пущи, поплутали по тропинкам звериным и вскоре отыскали избушку чародейки. Вышла им навстречу Алеся:
-Нынче гости у меня чуднЫе: оборотень говорящий, не живoй-не мeртвый, да птица-не птица. С чем пожаловали гости незваные?
-Помоги, чародейка, Ванюшу к жизни вернуть. Он меня от cмeрти гoлoдной cпaс. А взамен буду служить тебе верой и правдой три года. — опустил лохматую голову Серый Волк.
Посмотрела на неподвижного Ванюшу чародейка Алеся и говорит:
— Сильное проклятье на царевича наложено. Снять его могут только чистые девичьи слезы, да невинный поцелуй.
-Где ж нам девичьи слезы отыскать посреди пущи? — удивился Серый Волк.
А чародейка схватила вдруг чудо-птицу за крылья, да ударила её оземь. И обернулась чудо-птица девицей красоты невиданной: глаза, словно июньское небо, губы — что маков цвет, коса пшеничная толстой змейкой до самой земли спускается, сарафан золотом вышитый, да каменьями самоцветными изукрашен.
-Вот так чудо-птица… — промолвил Серый Волк.
-Не птица я, а единственная дочь царя Парфунтия — царевна Елена. Хотел меня батюшка чародейству тёмному обучить, чтобы вдвоём зло в мире творить, да над всем живым измываться. Воспротивилась я царю-батюшке. И в наказание обратил он меня в чудо-птицу, да и запер в клетке золоченой, чтобы пела песни волшебные, да людей заманивала к дереву с молодильными яблоками. А за то, что не хотела песни петь, морил голодом три дня и три ночи. А тут и вы с Ванюшей появились. Прости меня, Ванюша, что меня спас, а себя погубил. Только оживи, а я за тобой хоть на край света пойду!
Опустилась на колени перед Ванюшей прекрасная царевна и заплакала горючими слезами. Но как только попали слезы на лицо бездыханного Ванюши, вздохнул добрый молодец, глаз не открывая и уст не размыкая.
-Да целуй его скорее, царевна, — заволновался Серый Волк. — Снимай проклятье Парфунтия.
Поцеловала Елена Ванюшу в уста сахарные, тут царевич и очнулся:
-Ох и долго же я спал!
-Да вовек бы не проснулся. — Усмехнулась чародейка Алеся. — Если бы не друзья твои верные.
Обнял Ванюша Серого Волка. А как взглянул на царевну, так и влюбился без памяти.
-Будь мне женой, прекрасная Елена. — Молвил Ванюша.
-С превеликой радостью! — Ответила царевна. — Слово моё нерушимое: пойду за тобой хоть на край света.
-На край света нам идти без надобности. — Улыбнулся Ванюша. — Пойдем в наше царство, царя-батюшку от недуга молодильными яблоками лечить.
И стали они в путь-дорогу собираться.
-Не гоже пешим идти в такую даль. Садитесь мне на спину. — Говорит Серый Волк. — Довезу вас до избушки Бабы Яги и вернусь к чародейке на службу.
Поклонились Алесе царевич с царевной, сели на спину волку и помчал их Серый Волк к избушке на курьих ножках.
С радостью великой обняла Баба Яга Ванюшу и Елену, погладила Серого Волка:
-Ступайте, касатики, в избу. Надобно с дороги отдохнуть, да перекусить.
-Прости нас бабушка Яга, — поклонился ей в пояс Ванюша. — Поспешаем в терем к царю-батюшке. Неспокойно на сердце у меня.
Баба Яга коня Ванюшиного подвела, да и говорит:
-Напоила я твоего коня водой родниковой, чудодейственной. Будет он без устали скакать, аккурат до царского терема. Поспешайте, касатики, а ко мне дорожку не забывайте.
Сказала, да украдкой слезу смахнула. Обнял Ванюша Бабу Ягу, вскочил на коня, да царевну Елену перед собой посадил:
-Не поминай лихом, бабушка! Приедем к тебе в гости.
-Погоди, Ванюша.-Встал на задние лапы Серый Волк, да выдрал клок шерсти из своего бока. — Ежели беда с тобой приключится, кинь мою шерсть в огонь. Где бы я не был, примчу к тебе на помощь.
Распрощался Ванюша с Серым Волком, да и пустил коня вскачь. Долго ли, коротко ли, прискакали они к царскому терему. Выбежали им навстречу слуги царские, да встречают невесело:
-Ох, царевич, совсем плох наш царь. Поди до утра не доживет…
Побежали Ванюша с Еленой в царскую опочивальню. Лежит на огромной кровати царь Филимон, глаз не открывает, дышит с трудом великим, похудел так, что кocтoчки просвечивают. Порезал на маленькие кусочки Ванюша молодильные яблоки, да с помощью Елены потихоньку накормил царя-батюшку.
Ожил на глазах царь Филимон. Вскочил с ложа царского, обнял царевича с царевной:
-Радость-то какая: Ванюша раскрасавицу-невесту привёз! Эх, закатим нынче пир на весь мир!
Тут дверь открылась:
-Что за шум такой в царской опочивальне? Батюшке покой нужен. — зашел Андрей-царевич, надкусывая пряник расписной. А как увидел Ванюшу, да царя-батюшку живыми-здоровыми, враз в лице поменялся. Хотел злобное слово молвить, да нечаянно пряничком подавился и враз околел.
Царь Филимон отписал царевичу Ванюше пол-царства и закатил свадебный пир на весь мир!
Вот и вся сказка, а мне — баранков связка.
Автор: Галина Терпицкая
