Двери троллейбуса сложились гармошкой, и тепло из салона вырвалось паром в ночную прохладу.
Пятерка ночных гуляк влетела внутрь, громко оббивая грязные носы своих ботинок обо всё, что попадалось на пути: ступени, стойки поручней и ноги пассажиров.
Никто из присутствующих одиночек, которых собрал вместе единственный ночной транспорт, не стал делать замечания окрылённой от хмеля толпе молодых людей, которые с диким огнём в глазах обсуждали возможности применения своих дeтoрoдных органов.
Каждый старался перекричать друг друга, озвучивая свои мысли насчёт того: кому, куда и за какие грехи. Всё это сопровождалось злобным смехом и закреплялось тостом. Молодые люди устроили распивочный пункт прямо в задней части салона и громко стукались донышками бyтылок после каждого взрыва хохота.
Механизм довольно затарахтел, двери зашипели, гармошка выпрямилась, и машина, плавно качнувшись, отчалила от городской пристани.
Народу в салоне, не считая новоприбывших, было немного: человек десять, включая кондуктора, которая поднялась с места и направилась к толпе, крепко сжимая в руке веретено билетов.
― Молодые люди, проезд оплачиваем, ― устало произнесла женщина, чьи очки были старше любого из них.
― Проездной, ― рыкнул один из них.
― У меня тоже!
― И у меня! ― последнему, кажется, не было и восемнадцати: пушок под носом, ломаные движения и нерешительный взгляд. Но в толпе друзей он чувствовал себя уверенно и, чтобы доказать это, кричал громче всех.
― Предъявляйте, ― сухо ответила женщина, явно не впечатлённая представлением.
― А вы свой сначала предъявите! ― брызнул пенящейся слюной самый плечистый.
― Я кондуктор, ― всё так же бесстрастно произнесла сотрудница «перевозчика».
― А я электрик! И что мне теперь — за свет не платить?! ― отозвался тот, чья бутылка с пивoм уже потеряла своё донышко, и содержимое текло по его куртке, разнося кислый запах на весь салон.
― Молодые люди, либо оплачиваем, либо выходим, ― после этих слов как по сигналу троллейбус остановился, и все остальные пассажиры покинули транспорт.
― Тебе же сказали: у нас проездные, ― выкатив худую грудь полумесяцем, прокаркал малец.
― Валер, поехали на базу! ― крикнула женщина водителю.
― Да, Валер, поехали на базу, ― передразнивали парни женщину и показательно вытирали воображаемые слезы.
Двери зашипели, гармошка сложилась, машина отчалила и совершила разворот. Ребята посмеялись секунд десять, но, когда машина начала набирать ход, до самого трезвого, наконец, дошло.
― А как троллейбус посреди дороги развернулся, если он едет по проводам?! ― с институтским интересом спросил он.
Остальные лишь пожали плечами, не придавая значения несущественному вопросу.
Троллейбус стремительно наращивал ход, гудел и, как ни странно, обгонял машины. Лампы потускнели, многие и вовсе погасли. Теперь только городские фонари и рекламные вывески прерывисто освещали внутренности салона.
Кондуктор молча сидела на своём месте и смотрела перед собой. Остановок больше не было.
― Эй! Шеф, ты куда нас везёшь?! ― наконец крикнул один из смелой пятёрки.
Ответа не последовало.
― Слышь! Останови, мы сойдём! ― голоса у ребят ломались. В них проклёвывалась нотка трезвости.
Кондуктор не шелохнулась.
Город закончился, теперь они мчались по тёмной трассе. Света в салоне не было, за исключением мигающих лампочек в кабине водителя. Из карманов молодых людей вылезли мобильные телефоны с отсутствующим сигналом и просьбой обновить интернет-страницы.
Как только машина свернула в поле, один из балагуров подлетел к кондуктору и начал сыпать угрозами:
― Да ты знаешь, где я работаю?! Если завтра я не появлюсь в офисе, ты без пенсии останешься!
После этих слов погасли передние фары.
― Пожалуйста, выпустите нас, мне к ЕГЭ готовиться надо, ― умолял фальцетом юнец.
Троллейбус мчал, разрывая ночную тишину своим гудением.
Молодые люди, уже полностью прoтрeзвeв, дрожали и вспоминали, как нужно действовать при захвате заложников. Они пытались разбить стекло молоточком, используя вместо него бyтылки из-под пивa. Ломали ногти, чтобы вскрыть дверь-гармошку, но всё было зря.
― Вот, сдачи не нужно! Верните нас на в город! Умоляю!!! ― наконец появились первые деньги.
Кондуктор всё так же сидела без движения. Мольбы о прощении, призывы к совести и даже слёзы теперь заполнили троллейбус, а он всё ехал и ехал, пока не достиг огромного озера.
― Где мы? ― перешептывались ребята
― Нас утопят, ― плакал юнец с пушком под носом.
― Серёг, ты троллейбусом умеешь управлять? Может вырубим их? ― с надеждой в голосе промямлил кто-то.
Но Серёга лишь мотал поникшей головой.
Наконец передняя дверь открылась, и кондуктор вышла на улицу. В свете луны её силуэт мелькнул в кабине водителя. Ребята заметили, как в руках у женщины появился продолговатый предмет.
― Всё… Нас зacтрeлят… И yтoпят…― вытирал опухшие глаза электрик, и друзья не могли найти слов, чтобы поддержать друг друга.
Свет в салоне зажёгся, и кондуктор, звучно топая, зашла внутрь, оббивая ботинки о ступени. В руках у неё были швабры и ведро.
Она поставила их рядом с дрожащей толпой и улыбнулась:
― Как полы помоете, я вам выдам тряпки, приступите к стенам и сиденьям, а потом поедете домой. Возражения имеются?
Пятерка синхронно замотала головами.
Ночь была долгая. Ребята разделились. Один бегал за водой, другой менял тряпки, двое относили грязную воду к непонятно откуда взявшейся цистерне, в которой уже плескалась вода. Видимо троллейбус приезжал сюда не один раз.
Закончили с восходом солнца.
Троллейбус блестел как новенький, даже стёкла сияли. Ребята, уже полностью протрезвев, работали молча и слаженно. Когда работа была закончена, кондуктор пробила им билеты, и троллейбус двинул в сторону города.
Ночных бунтарей развезли по их остановкам, а машина выехала на свой основной маршрут: встречать новый день и новых пассажиров.
Автор: Александр Райн
