Бессонница давно уже стала верной спутницей Марины. Не подвела она и сегодня. Женщина встала с постели, подошла к окну, осторожно открыла форточку. Она вдохнула сырой осенний воздух и увидела как на город опускается пелена тумана. Из-за крыши соседнего дома появился нижний край луны. Огромная и безликая, сегодня она сияла белым беспощадным светом.
Как же Марина не любила эти холодные одинокие ночи. Прошло уже достаточно времени, чтобы отпустить, смириться, начать жить… Однако женщина все держалась за своё прошлое цепкой хваткой. Молила то мужа, то дочь прийти к ней во сне, скучала, выла по ночам от тоски и одиночества. Пять лет прошло… но время вовсе не лечило, а только все сильнее напоминало об утрате.
Тогда ничего не предвещало беды. Марина собиралась в очередную командировку в филиал института, в котором преподавала. Командировки были обычным делом в середине учебного года. Пока шли сессии у заочников, ее могли отправить читать лекции и принимать зачеты и экзамены по несколько раз за семестр.
Муж и дочь давно уже смирились с этим. И даже подшучивали порой над ее чемоданной жизнью, но любя, по-доброму.
В один прекрасный день Марина вернулась домой в пустую квартиру. А через несколько минут на ее мобильный позвонили — Дима и Света попали в aвтoмoбильную аварию. Мужа спacти не yдалось, а дочь ещё несколько месяцев боролась за жизнь…
Пустота образовалась на месте будущего, которое она уже почти считала настоящим, уже жила в нем. Работа, конечно, выручила. Лекции, студенты, вереница учебных дней, женщина взяла дополнительную нагрузку на кафедре. Чтобы забыться хотя бы с помощью работы.
И все равно всякий раз увидев в толпе знакомые черты, даже только отдаленно напоминающие лица супруга и дочери, Марина вздрагивала, слезы проступали на глазах…
В начале девятого раздалась трель телефонного звонка.
— Марина Анатольевна, доброе утро! Я звоню напомнить вам о пересдаче у заочников в десять часов, — отчеканила лаборантка кафедры
— Спасибо, Ира, я помню! — произнесла женщина и начала собираться на работу.
Каждый день Марина шла через подземный переход, проскакивая на бегу вереницу киосков, бабушек с нехитрыми товарами, а порой и уличных музыкантов.
Сегодня же взгляд женщины приковала девушка с грудным ребёнком на руках. Она прижимала к себе младенца, будто бы пытаясь защитить от невидимого врага. Одета девушка была в джинсы, разорванные на коленках, и тонкую куртку, совсем не по погоде. Она стояла спрятав подбородок в воротник, и смотрела прямо перед собой. Люди спешили по своим делам, никто не подавал ей денег, не предлагал помощи.
Ребёнок, заботливо укрытый тёплым одеялом, спокойно спал. У ног незнакомки стоял старенький чемодан и бумажный стаканчик в котором лежало несколько монет.
Сколько ей было на вид? Не больше восемнадцати, хотя, возможно, выглядела она моложе своих лет из-за хyдобы.
Марина замедлила шаг, почему-то вспомнилась дочь. Рука потянулась к сумочке. Женщина выудила тысячную купюру и протянула девушке.
Та подняла на неё глаза, полные вселенской тоски и отчаяния. Какое -то время они смотрели друг на друга.
— Мама…, — произнесла вдруг девушка.
Женщина замерла не в силах сказать ни слова. Наконец, взяв себя в руки произнесла:
— Возьмите, купите себе и малышу что-нибудь, — сердце забилось в груди, надо спешить, она опоздает на работу. Девушка просто обозналась, в полумраке перехода ещё и не то может показаться.
Дойдя до института Марина погрузилась в поток привычных дел: пересдачи, лекции, консультации…вот только утренняя встреча не давала ей покоя.
«Мама…», а ведь никто ее так больше не назовёт. Что же случилось у этой девочки, почему она вынуждена просить помощи? Чем ей ещё можно помочь?
Вечером женщина возвращалась домой проходя тот же подземный переход, но девушки с малышом там уже не было.
Дома вкусно пахло выпечкой. На кухне суетилась старенькая мать Марины. Жила она в соседнем дворе в такой же пустой квартире, но переехать к дочери не спешила. Там все было родное, привыкла, не представляла, что кто-то чужой переступит порог ее квартиры, разрушит то, что было нажито тяжёлым многолетним трудом. Поэтому на все предложения дочери переехать к ней у матери был один ответ — нет. Однако женщины приходили друг к другу в гости, Софья Никитична пекла вкусные пироги, жарила блинчики и оладьи по своему фирменному рецепту. Помогала Марине пережить потерю как могла, улыбалась сквозь слезы, хотя у самой на душе кошки скребли.
— Как прошёл день? — спросила Софья Никитична, едва Марина переступила порог дома.
— Мам…я сегодня встретила в переходе девочку, молоденькую совсем, она просила милостыню с грудным ребёнком на руках.
— Наверное очередная мoшeнница, — пожала плечами Софья Никитична. — По телевизору часто показывают про это передачи.
— Я дала ей деньги…
— Ох доченька, на всех не напасёшься, всех не обогреешь. Сердобольная ты моя, иди ешь, а то остынет все.
Марина села за стол, мать поставила перед ней ужин, на плите закипал чайник. На подоконнике лежал Барсик, любимый кот Светы, свернувшись клубочком и мурлыча себе под нос кошачьи песни…
— Мама…
— Что? — Софья Никитична подняла глаза на дочь.
— Она назвала меня мамой…, — задумчиво произнесла Марина, мать ничего не сказала. Только лишь покачала головой. Через час женщина поспешила домой.
Там, в своей уютной однушке, она ещё долго сидела над семейными альбомами со старыми пожелтевшими от времени фотографиями. Вот Маришка совсем ещё маленькая на руках у отца, такого молодого. Как же она его любила. Почему жизнь отбирает самых близких и дорогих сердцу людей, когда в них больше всего нуждаешься. Часы пробили полночь, женщина выключила свет и легла в постель. Ей нужно отдохнуть, это всего лишь совпадение. Злая шутка судьбы, хотя вкус ее она давно уже испытала…
На следующее утро Марина вновь встретила эту девушку, но уже не в переходе, а на автобусной остановке. Дождь лил, как из ведра. На девушке та же легенькая куртка и рваные джинсы. У ног стоял чемодан. Она ёжилась от холода, а ребёнок на руках беспокойно крутился. Девушка, укачивая младенца, что то успокаивающе бормотала.
И снова Марина медлила. Вновь хотелось что-то предпринять, но женщина побоялась влезть без спроса в чужие дела и обидеть девушку. Ведь между желанием помочь и навязчивостью существует очень тонкая грань, которую переступать она не желала. Есть миллион причин по которым эта девушка могла сейчас стоять укрываясь от дождя на остановке. И вовсе необязательно предполагать, что ей некуда идти, хотя вчерашняя сцена в переходе говорила об обратном…
Марина встала поодаль и принялась наблюдать за ней, время шло, но девушка не сходила с места, а потом заплакала и села на скамейку.
Не выдержав, женщина шагнула к незнакомке с малышом:
— Здравствуй! Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
Та вздрогнула от неожиданности, но промолчала, лишь слезы катились по щекам.
Марина присела рядом, и положила руку девушке на плечо.
— В такую погоду не стоит стоять на остановке, малыш может простудится, да и ты одета совсем легко. Я живу здесь недалёко, можешь переждать дождь у меня. Да и ребёнку не помешает согреться и поесть.
Женщина вызвала такси, девушка покорно села в машину. Всю дорогу до дома они ехали молча, лишь только малыш кряхтел и ворочался в одеяле.
— Как тебя зовут? — спросила Марина открывая перед девушкой дверь своей квартиры.
— Оля, — тихо произнесла та.
— Проходи Оля, у тебя есть чем накормить малыша?
— Да, дочка на грyднoм вскармливании.
Пока девушка переодевала и кормила малышку, Марина позвонила на кафедру и отменила занятия. Последние годы она работала с двойной нагрузкой, поэтому начальство к этой новости отнеслось с пониманием.
— Оля, обед на столе, тебе нужно поесть, — сказала женщина, разогрев еду.
Малышка уснула, а Оля пришла на кухню и села за стол. Она как-то нерешительно посматривала в сторону хозяйки, будто боялась, что этот уютный тёплый дом всего лишь иллюзия, а через секунду она вновь окажется под холодным проливным дождем.
— Спасибо, вы нас очень выручили, тяжело с малышом без крыши над головой.
— А что случилось? Где ваш дом?
Девушка вздохнула.
— Нет у нас дома. И в этом только моя вина. Я подписала по глупости бумаги, подарив мамину квартиру отцу Алисы. — Она кивнула в сторону гостиной, где спала дочка. — А потом он выгнал нас…Я собрала все свои сбережения и взяла билет на первый попавшийся поезд. Так я оказалась в этом городе.
— А мать, отец, кто-нибудь у тебя есть? — спросила Марина
— Никого…вы, вы мне напомнили маму, она yмeрла три года назад. Отца я не знаю, мама никогда о нем не рассказывала, не принято у нас было говорить о нем. Жаль, она ничего не рассказывала о себе, не любила вспоминать прошлое. Будто она хранила какую то тайну.
— Слишком поздно узнали мы о бoлeзни мамы, — продолжила девушка. — Врачи говорили, что шанс есть всегда, но время было упущено. А потом в моей жизнь появился Андрей. Я то думала, что он любит меня, как оказалось ему нужна была квартира, а мы с малышом стали лишними…
Оля заплакала вновь, Марина подошла к девушке и погладила по плечу.
— Оставайтесь у меня, я живу одна, мои муж и дочь несколько лет назад пoгибли. Если честно, я тоже вспомнила о Свете, так ее звали, когда увидела тебя.
Вечером Оля разбирала вещи, обустраиваясь в комнате Светланы, достала из чемодана старенькую деревянную рамку с фотографией матери. Она часто разговаривала с родительницей глядя на это выцветшее от времени изображение. Мать в последние годы не любила фотографироваться, на изображении ей было лет двадцать пять, она улыбалась и смотрела куда-то вдаль. В голубых глазах отражалось небо, а на щеках играл румянец. Почему то Оля знала, что мать ее слышала, чувствовала ее присутствие рядом, будто бы она наплавляла девушку своей невидимой рукой и укрывала от всех обид и невзгод.
Софья Никитична зашла к дочери на следующий день. Тут она познакомилась с девушкой, о которой накануне говорила Марина. Рассказ Оли всколыхнул в ее памяти давнюю историю. Сорок лет назад в морозный декабрьский день она должна была родить на свет двух малышей, после родов женщина уснула от навалившейся усталости… На кормление ей принесли только одну малышку.
— У вас один ребёнок, что вы, мамочка…Но, какие ваши годы , родите ещё, — слова заведующей врезались в память так, будто бы сейчас она стоит перед ней и произносит их.
Увидев фотографию мамы Ольги, женщина долго смотрела на неё, ведь она была как две капли воды похожа на Марину. Как такое возможно? Материнское сердце было не на месте, будто бы чувствуя, родную душу.
Софья Никитична решилась рассказать эту историю лишь спустя некоторое время. Все приглядывалась к Оле, что-то вспоминая, перебирая в памяти. Нянчилась с Алиской, ведь если верить ее догадкам это была ее правнучка, а Оля родная внучка.
Первый снег в ту зиму выпал в конце октября, на маленькой уютной кухне горел свет, на столе дымились ароматные фирменные пирожки Софьи Никитичны. Три женщины сидели за столом, Бабушка закончила свой рассказ, Оля озадаченно взглянула на Марину, у той на глазах блестели слезы…
— Знаете, я сразу заметила вас в толпе, вы ведь и правда так похожи на маму. Теперь я знаю почему мне захотелось в этот город, когда я увидела расписание поездов в тот вечер. Наверное это мама направила меня сюда. Я чувствую — она всегда со мной рядом…
Автор: Маша Солнцева
