Весть о том, что у Левитиных дом в деревне сгорел, Алексею принесли еще лет десять назад. «Принесли» — как сорока на хвосте, кто-то из знакомых услышал, другому передал, так слухи и дошли до Лешки.
Алексей – среднего роста, мужик крепкий, как говорят, плотного телосложения. Русые волосы были в детстве светлее, чем пшеница, а с годами потемнели. Детство свое он хорошо помнил: деревенское детство в бревенчатом родительском доме с маленьким садом и большим огородом.
Деревенька уже тогда на ладан дышала: небольшая, на отшибе от райцентра, с проблемным рейсовым автобусом, который так и норовил обминуть ее, чтобы крюк не делать.
Все оборвалось после возвращения Лешки из aрмии. В деревне оказалось делать нечего: ни работы, ни школы не осталось. Родители Лешкины переехали в районный центр, а сам он подался в город. И жизнь завертелась, как в колесе, — так что о проданном доме вспоминать некогда было. Когда мать осталась одна и занемогла, перевез ее в свою городскую квартиру.
Ленка, жена, конечно ворчала: — На голову что ли? Не видишь, самим тесно.
Но мать долго на этом свете не задержалась, с тоской смотрела в окно, словно видно ей было деревню. Она молчала, а Лешка понимал, о чем думает мать, прожившая всю жизнь в деревенском домике. Даже там, в районном центре, живя в частном домишке, она вспоминала свой деревенский дом, где прожила лучшие годы и часто жалела, что сорвались с нажитого места.
С Ленкой у Алексея давно не ладилось, хоть и нажили дочку. И уже давно не было матери, никто их больше не стеснял, и дочка уехала в столицу, а все им тесно было в собственной квартире.
— Чего так поздно? – недовольно ворчал Лешка на жену.
— Тебе значит можно, а мне нет? Давно ли под утро приходил?
— Один раз было! Всего один раз! И то у Сереги на дне рождения был.
— Ну, вот и я на дне рождения, — скидывая шубку, отвечала жена.
— Уехать отсюда к едреней фене, — с психом говорил Алексей, — чтобы физиономии твоей недовольной не видеть. Вкалывал всю жизнь, и все тебе мало.
— И куда бы это ты поехал? Кто тебя ждет?
Лешку и в самом деле никто не ждал. Но вот куда бы он уехал, так это в деревню – туда, где вырос. Только от деревни той осталось «три с половиной дома». За все эти годы он туда не наведывался, зная, что от дома осталось лишь пепелище.
И вдруг случайно, в банке, встретил земляка Володьку. – А я недавно в деревню ездил.
— Да ну? И как там?
— А что, нормально. Речка на том же месте, прежних домов по пальцам пересчитать. А вот дачников понаехало. Говорят, там дачный массив строить будут, ну что-то вроде поселка. Место красивое: река, лес. Осталось дорогу туда хотя бы гравийную отсыпать, — и потянется народ.
— Эх, душа так и рвется, я бы хоть счас поехал, только от дома отцовского ничего не осталось. А если бы и осталось, так в чужих руках он…
— Как это ничего не осталось? – встрепенулся Серега, — мимо твоего бывшего дома проезжал, даже остановился, на нем написано: «Продам».
— Как это? А мне ведь сказали, что сгорел он давно. Помнишь, пожары тогда бушевали в районе?
Сгорел дом Перепелкиных, ну помнишь, тетя Нюся с дядей Петей там жили?
— Ну?
— Баранки гну! Их дом сгорел, а ваш стоит. Правда, без палисадника, покосившийся уже.
Лешка присел на кушетку и даже забыл, что подходит его очередь. – Ну, дела! Это что же, дом отцовский на продажу выставлен?
— Точно так. Но вряд ли кто под жилье его купит, ветхий совсем стал, скорей всего, фермеры могут взять, скот будут разводить. Или кто-нибудь под дачу возьмет, снесет и новый построит. Там же место, как в раю: лес рядом и речку видно, спустился с горочки с удочкой и отдыхай!
Ночью Лешка не мог уснуть. Поделиться новостью было не с кем, с Ленкой он все же развелся, квартиру разменяли.
Весной он сам съездил туда. Увидел надпись «продано», о которой говорил Серега. Дом был пуст, и стоял, как сирота. Без палисадника, без летней кухни, без надворных построек. Остался дом, заросший сад, да огород с покосившимся забором.
Невысокий мужичонка, продавец дома, хитро сощурил глаза: — Хорошее место ты выбрал. Тут скоро такая стройка закипит, ты этот участок втридорога продашь, так что бери сейчас!
Лешка еще неделю рядился с продавцом, бывшим фермером. Когда все закончилось, долго разглядывал документ, подтверждающий, что владелец дома теперь он. «Ну вот, дождался меня, дом-то».
Приехавший из города знакомый строитель вынес «приговор»: «Выжали с него все, что можно, не советую ремонтировать, дешевле будет новый поставить».
Алексей смотрел на дом, вздыхал и переживал: столько лет мечтал вернуться сюда, а теперь приходится собственными руками дом порушить.
Бревна, еще довольно крепкие, Алексей использовал на строительство бани. А домик поставил новый, рядом с тем местом, где стоял старый. Ему предлагали разные материалы, но Алексей выбрал брус, дерево – оно как-то роднее и теплее. Часть огородной земли продал, — зачем ему столько. В саду выкорчевал старые деревья, посадил новые.
А через два года уже можно было приезжать сюда как на дачу. Он и приехал, в первый же отпуск приехал со своим холостяцким скарбом. И уже через несколько дней смотрел на обновившуюся деревню как на новую жизнь. Да и не деревня это уже, а почти что поселок, в котором горожане занимали самые лучшие места. А Лешке чего занимать? Он на родной земле обустроился, и домик старый «проводил» достойно, и новый поставил. «А что, — думал Алексей, — уволюсь к едреней фене, — поселюсь тут, на работу в райцентр буду ездить»
— Здравствуйте! – услышал он за спиной.
У калитки стояла женщина в цветастой юбке, белой футболке и голубой панамке. Лешка почему-то сразу подумал: «какой смешной головной убор». Но женщина была мила и улыбчива, Лешка даже засмущался.
— И вам доброго дня!
— А не скажете, где тут строителей найти, а лучше просто столяра?
— Вы тоже тут живете?
— Ну да, на лето приехали. Сын пока в отпуске, помогает, но столярную работу не знает.
— Дачница значит?
— Точно, дачница, — засмеялась она, — дачница-удачница.
— Конечно, знаю, я вам помогу. А что же сама ищешь? Мужа бы попросила.
— Говорю же, с сыном мы здесь. Был бы мужик, и разговора бы сейчас с вами не было. Только где его взять? — и она снова рассмеялась.
— Есть тут у меня телефоны, счас позвоним, — сказал Алексей.
Он пригласил женщину в дом, разволновался вдруг, засуетился. И впервые за долге годы почувствовал что-то приятное на душе, похожее на то, что было в детстве и юности, когда вся жизнь казалась впереди. Вот и сейчас: родное место, новый домик и эта незнакомая женщина, дачница-удачница в смешной панамке, — все это радовало его и подсказывало, что еще много хорошего впереди.
Автор: Татьяна_Викторова (Ясный день)
