Варя выскочила всего-то на минуту, сказать, чтобы вечером две подводы за молоком прислали, а тут ее Макар и поймал взглядом. Буровит своими глазками масляными, обхватывая ее фигурку, хмыкая одобрительно.
— Гляделки-то не прогляди, — услышал он рядом. Игнат Захарович, Варин отец, подвозивший корма, сурово взглянул на бедового Макара, которому жениться давно пора, а он по сеновалам с какой-нибудь кралей прячется. – Чего пялишься? – Уже строже спросил Игнат. – Не для тебя ломоть, не отломится тебе.
Через неделю в доме Вари появились гости – давний знакомый семьи Григорий с сыном. Он и раньше заезжал, но один, а тут торжественно как-то вошли в избу, присели на сундук, стоявший возле двери, и служивший не только хранилищем разного семейного добра, но и сиденьем.
— Григорий, а чего там? Проходите сразу за стол, — радушным жестом пригласил хозяин. Марья, Варина мать, позвала дочку. Сын Григория, рыжеволосый парень, сидел, не шелохнувшись, увидев за столом дочку хозяев.
Егор и Варя почти так и не притронулись к еде. А после их ухода Игнат, пригладив усы и взглянув на Марью и Варю, сообщил: — Ладный сынок у Григория, а уж какой работящий, время почем зря не тратит на баловство. Как тебе жених, Варя? – обратился он к дочери.
Варя подскочила с места, зарделось лицо, стало похожим на ее малиновый платок. – Да какой он жених?! Зачем мне этот рыжий? Мне скоро девятнадцать, я комсомолка, а комсомольцы сами принимают решение…
— Сядь, комсомолка! Ишь, затарахтела! Тут я тебе пока и комсомол, и партия, как решу так и будет!
Варя отступила, замолчав, зная, что с отцом спорить ни к чему, понадеялась, что первым отступится от своей затеи выдать ее за рыжего Егора.
На дощатом полу в клубе она отплясывала с каким-то отчаянием, словно искрилась от нахлынувшего веселья. Матрена, крепкая, скуластая девка, язвительная на язык, крикнула: — Эй, Варька, говорят тебя за рыжего выдают.
— Пусть языки чешут, — отмахнулась Варя.
Но Матрена не унималась: — А дети-то у вас тоже такие же рыжие будут, да конопатые, — и громко рассмеялась.
— Смотрите, кто-то скачет за нами! – заметили девчата, возвращаясь с фермы. Рыжие волосы Егора Варя увидела еще издали. Вцепившись в поводья, поравнялся рядом с подводой, поздоровался со всеми и персонально с Варей.
— Вот же рыжий! Так он в тебя, Варька, и вцепился, не отстанет теперь.
Через месяц отец настоял на свадьбе. Варя завидовала старшей сестре, которая сама выбрала жениха – тихого, работящего Семена, с которым живет душа в душу. А самый старший у них Володька – тоже женился без наставлений батиных. И только Варе выпала такая доля – подчиниться. А согласиться и впрямь было проще, чем наперекор семье идти.
— Мам, а ты что же потакаешь тяте? Ты-то что же молчишь?
Марья, доставая чугунок из печи, молчала; поставила его на плиту, где было не так горячо и только тогда присела. – Так это я отцу намекнула про Егора. Как стал Макарка крутится вокруг тебя, так я возьми и скажи, что Егор жених завидный, — такой не забалует.
— Так он же мне не нравится!
— Понравится! Ты вот подумай хорошо: не с лица воду пить, а с человеком жить.
Весной, когда буйно цвела черемуха, сыграли свадьбу. Варя весь вечер молчала, ни разу не вышла в круг и не сплясала также задорно как тогда в клубе. В горнице, присев на кровать, опустила голову – не так все представлялось у нее раньше. Рыжеволосый немногословный Егор никак не грел ее душу.
И жили они как-то ровно: Егор покладистый в любом деле, все угодить норовил, то на реку ее звал на лодке кататься. Варя реку с детства любила, а тут как назло Егору, — отказывалась.
Известие о вoйнe сковало всю деревню. Мужики храбрились, женщины плакали, как будто наперед знали, сколько бед будет.
Егор ушел в первые же дни. Уже у полуторки все хотел что-то сказать, может чего важное, но стоял молчаливо, только сжимал Варину руку.
— Егор, я тебя ждать буду, каждый день ждать, — единственное, что сказала Варя, и этого хватило, чтобы рыжеволосый Егор засветился улыбкой, словно солнце. Бывает так, что всего несколько слов душу человеку перевернут и надежду вселят.
Варя слушала сводки, от которых сжималось сердце, к тому же от Егора в первый месяц не было ни одного письма. Зато соседка второй день ревом ревела – ей уже пришло извещение. – Ты, Варька, еще толком и не жила, еще не прикипела к своему мужику, а я десять годочков… и куда мне теперь с ребятишками.
Варя слушала, как укор, она и правда не прикипела, и ее ли вина в том, что замужество свое приняла как отцовское решение.
Первое письмо от Егора она прочитала так быстро, что показалось, пробежала глазами. А потом уже второй раз, вчитываясь в каждое слово. И теперь, оттуда, его ласковое обращение «Варенька» звучало как-то по-особенному для нее.
Она достала его белую рубаху и пиджак, которые так и лежали, как праздничная одежда с их свадьбы. Уткнулась носом в них, стараясь снова почувствовать его запах. Потом аккуратно сложила, убрала на место и села писать письмо. И в этих ее письмах, которые она писала ему, была совсем другая Варя – не та, что отмалчивалась и таила обиду на отца за свое замужество, а та, что ждала его каждый день. «Егорушка, — писала она, — а яблонька, которая поздняя, урожай хороший дала, вот в диковинку у нас в Сибири. А на речку недавно ходила и лодку твою смотрела – целехонька, ждет тебя. И я тебя жду, Егорушка…»
— А может зря мы настояли, чтобы Варя замуж вышла? – Мучаясь сомнениями, спросила Игната Марья. – А вдруг не вернется Егор, и получится, что Варя наша хоть и замужем была, а не мужнина жена.
— Ты это брось оплакивать почем зря!
Егор вернулся весной, почти перед самым летом, почти через четыре года как сыграли свадьбу. Черемуха, правда, уже отцвела. Запыленный с дороги, он умывался, наклонившись, фыркая и радостно плескаясь. А Варя смотрела на его рыжие волосы, которые на солнце поблескивали огоньком, и слезы безмолвно текли.
Ночью она просыпалась несколько раз, смотрела на мужа, убеждаясь, что он рядом.
На следующий год, качая люльку, Варя, не могла оторвать взгляд от Митеньки, — гладила его рыжий пушок на голове и приговаривала: — Ты же мое солнышко! Ты ведь наше солнышко!- Увидев в окно возвратившегося с работы Егора, поспешила накрывать на стол – кормить любимого мужа.
Автор: Татьяна Викторова (Ясный день)
