Нет, в кладовке раскладушка не хранилась. Она стояла там в разложенном виде и гостеприимно ждала меня. Клетушка два на полтора, цветастая лежанка со сложенным комплектом белья. На двери в кладовую — два крючка.
— Митя приделал, чтобы Вы одежду могли вешать, — похвасталась Дина, мать моей внучки. — А раскладушку у сестры попросила — на ней раньше сын её мужа от первого брака спал, когда в гости приезжал. Теперь вот Вы приехали…
— А можно её в детскую переставить? Или в гостиную? — я обвела рукой трёхкомнатные хоромы.
— В интерьер не впишется! А сюда как раз влезла. Чай? Кофе?
— Нет, спасибо. Дина, ты меня извини, но я не буду спать в кладовке.
— Больше негде, — она поджала губы.
— Тогда прошу меня простить, ничем не могу помочь. Дина, мне бы с внучкой хоть поздороваться, да поеду домой.
— Спит, не надо к ней ходить, разбудите ещё, — отказала она.
Я взяла сумку и пошла к выходу.
— Зачем вообще приезжали? — хмыкнула Дина.
На вокзале пришлось проторчать почти два часа, автобусы в мой посёлок ходят редко. Сын не брал трубку. Хотя знал, что я должна была приехать — на пару с Диной меня уговаривали.
Дина решила выйти на работу, до садика ещё далеко. Вот и бабушка пригодилась. Я подумала и согласилась — почему бы и нет? Поближе к внучке буду, а то сами приезжают раз в полгода.
Обещали спальное место и еду. Спальное место я увидела. И даже стало страшно: чем бы меня кормили? Врагу бы в кладовке не постелила! Ещё и на детской раскладушке.
Понимаю, гостем незваным свалилась бы. Но ведь ждали! И уговаривали! Оба, не только сын. «Ну, пожалуйста, Ксения Кирилловна, пожалуйста! Я без Вас, как без рук. Вы нас так выручите, так выручите!» Послушалась, поверила, трусы пузырём надула, прилетела. А мне — раскладушку и два крючка.
Сын перезвонил когда я уже села в автобус.
— И что тебя не устроило? Разве так делается? Дина в понедельник на работу выйти должна, а ты нас так кинула. Ну спасибо, мама!
— Это вам спасибо, уважили. Сами в кладовках на раскладушках спите! — разозлилась я, обиженная тоном Мити.
— Ты пьяная что ли? Какие кладовки? Какие раскладушки?
Я поведала сыну о встрече и гостеприимстве Дины. Рассказала о предложенном мне спальном месте, которое меня оскорбило.
— Да, мама. Права Дина — ты пьяная приехала. Она для тебя диван в гостиной разложила, шкаф освободила. Я думал, у вас всё — мир, дружба, жвачка. Не хотела сидеть с внучкой — сразу бы отказалась! Зачем придумывать? С такой матерью и врагов не надо! Пока, мама!
Состояние после звонка не описать словами. Боль, разочарование, обида, злость. Диван, шкаф… Сказки!
Я позвонила Дине и потребовала, чтобы она сказала правду.
— Какую правду? Вам не стыдно? Вы сами уехали! Не хочу обвинять, но Вам бы поменьше пить, в Вашем-то возрасте! — заявила она и бросила трубку.
Я ещё даже в себя не пришла, когда снова позвонил сын.
— Значит так: Дина мне скинула фотографии из дома. Знаешь, что я на них вижу? Застеленный диван и пустой шкаф! Фото кладовки тоже есть, там лежат старые вещи и моя резина. И да, мама, никаких крючков на двери в кладовку и в помине нет! Завязывай бухать! — наорал он.
Всё сразу стало понятно. Не хотела Дина, чтобы я приезжала и у них жила. Зачем тогда звала и приглашала? Перед Митей себя хорошей показать?
Решила им не звонить больше. Правда на моей стороне, но как доказать? Мне и в голову не пришло снимки сделать.
Последним гвоздём стал недавний звонок племянницы: Дина всё-таки вышла на работу, а с моей внучкой сидит вторая бабушка, мать снохи, которая стала жить у детей. Молодец Дина, как всё обставила: её мама — хорошая, я — пьяница в глазах сына.
Съездила, выручила. Выть хочется.
