Мы с мужем поменяли входную дверь. Свекровь в гости пришла, поохала-поахала, что тоже новую хочет. Хотя у неё была вполне приличная добротная дверь.
Муж сделал замеры, съездил с мамой в магазин. Она выбрала, он оплатил. Дату установки обговорили, всё хорошо.
Накануне доставки и замены двери Анна Михайловна нам позвонила:
— Боюсь одна. Мало ли, сделают криво и некачественно. Приезжайте, проконтролируете.
Мужу на работу надо было, он меня одну «контролировать» отправил. С согласия матери, разумеется.
Старую дверь сняли, на площадку между этажами поставили. Рабочие предложили её с собой забрать, если она на выброс.
— Выбрасывайте-выбрасывайте! Куда мне её? — дала добро свекровь.
Ребята принялись за установку новой, меня пригласили пить чай. С чаепитием вышла заминка: закончился. Я предложила сбегать до магазина. Анна Михайловна сделала заказ: чёрный листовой, зелёный пакетированный и каркадэ. Я оделась и прошмыгнула мимо работяг.
Чай купила. Поднималась по лестнице, проходила мимо старой двери, когда этажом ниже меня окрикнули:
— Здравствуйте! А вам старая дверь нужна?
Обернулась, там соседка свекровкина. Мы часто к Анне Михайловне в гости приезжаем, систематически видимся с окрикнувшей меня женщиной.
— Здравствуйте! Нет, она на выброс.
— Может, мы её заберём? У нас, сами видите, совсем старая.
— Забирайте!
Женщина обрадовалась, спросила, долго ли ещё рабочие будут заняты. Я отправила её напрямую с ними разговаривать. Договорились они, что сразу после окончания работ с новой дверью, поставят соседке снизу старую дверь Анны Михайловны.
Как только установка была завершена, я откланялась. Предварительно сделав вид, что не понимаю намёков том, что коридор прибрать бы надо. Анна Михайловна у нас не инвалид/пенсионерка/больная женщина.
Весь вечер свекровь звонила своему сыну и рассказывала, как она довольная, как ей нравится новая дверь, как она рада. Правда, и суток не прошло, как её мнение кардинально изменилось.
— Пусть жена твоя ко мне приедет. Она мою старую дверь не той соседке отдала, — позвонила она на следующий день.
Свекровкина соседка сверху, увидев старую дверь любимой соседки-подруги на чужой квартире, обозлилась. Ей самой тоже бы поменять, только не спросил никто, не предложил. А какой-то девице взяли и отдали. И почему не ей?
Зачем потребовалось моё присутствие? Тут всё просто: мне надо было приехать, вызвонить парней, которые ставили двери, и поручить им снять старую дверь Анны Михайловны с квартиры этажом ниже, поставить её «подружке». А «подружкину» дверь воткнуть туда, где стояла старая свекровкина.
Схема не побоюсь этого слова, глупая. Тем более, что «банкет» — оплату рабочим двух установок — предлагалось устроить за мой счёт: я же распорядилась имуществом Анны Михайловны, отдав старую дверь не той соседке.
Муж сказал матери, что ей перезвонит. А сам принялся спрашивать, что там за чехарда с этими дверями.
Я ему всё поведала: его мама распорядилась выбросить старую дверь, соседка снизу попросила отдать ей. А раз дверь всё равно на выброс, то я и разрешила её забрать.
— У мамы надо было спросить, можно ли отдать дверь соседке.
— Она её выбросила! По сути, это была уже дверь рабочих. Вот пусть они мне претензии и предъявляют. Сразу предупреждаю: я никуда не поеду, ни за какие замены платить не буду. И ты не будешь: вот если бы твоя мама заранее договорилась с соседкой сверху о судьбе двери, а я помешала бы этой договорённости, тогда да — вина была бы. А я распорядилась мусором. Ей вообще новую поставили, а она всё недовольна!
Муж тяжело вздохнул и набрал свою мать. Его вердикт меня порадовал:
— Да, моя жена не должна была распоряжаться твоей старой дверью. Но никто ничего менять не будет: тебе купили новую — радуйся. А «подружка» твоя сама клювом прощёлкала.
Анна Михайловна обиделась. Почему-то на меня, а не на своего сына: мол, перед соседкой-подружкой я её подставила, с сыном поссорить решила, и прочая чушь.
Да чтоб я ещё хоть раз приехала по её просьбе? Никогда! Вот есть у Анны Михайловны сын пусть он сам ездит и всё контролирует. Почти три часа у неё проторчала. Лучше бы на маникюр сходила.
