Мама называет моего мужа суровым человеком. И старается лишний раз не попадаться ему на глаза: уходит заблаговременно, до его возвращения с работы; на дачу не зазывает; даже на день рождения к внукам не приходит, потом поздравляет, когда его нет дома. Избегает его изо всех сил.
По большому счёту, ничего страшного не произошло. Но всего одного инцидента ей хватило, чтобы начать обходить Валеру за километр.
Часто бабушки балуют внуков, норовя угостить чем-нибудь повкуснее за спиной родителей. Моя мама тоже такая. Сто раз было сказано: никаких конфет. Но её это не останавливало: приезжала, сразу вручала пакет со сладостями, а «плохие» мама и папа его отбирали. Вопли, визги, причитания: «Что же вы, ироды, детишек обижаете?»
Мы за сласти в разумных пределах — конфетка в день, не более. И визиты бабушки с коробками шоколадных батончиков и шоколадок напрягали. Тогда наша бабушка начала хитрить: зайдёт в квартиру, покажет пустые руки, в итоге детские моськи перемазаны шоколадом, а фантики заныканы по ящикам в детской.
В тот злополучный день, когда Валера был назван «суровым», она притащила ириски. Те самые, каменные, которые потом превращаются в клейкую массу, сцепляющую зубы похлеще цемента.
У старшей дочери выпала пломба. Благодаря угощению, втихаря врученному доброй бабулей.
— Опять Вы за своё? — нахмурился Валера.
Мама начала всё отрицать. Хотя обёртки от ирисок уже были найдены, а их остатки добровольно сданы папе в руки нашим младшим партизаном.
— Конфеты принесли? Принесли. Пломба выпала? Выпала. Что делать будем? — разошёлся муж.
Я было влезла: что запишу в частный кабинет, куда постоянно ходим, схожу, новую пломбочку поставим, лучше прежней… Но у Валерки было своё видение: кто виноват, тот пусть и ведёт пострадавшую к стоматологу. И не за денежки, да без очередей, а в государственную стоматологию.
Записаться через интернет можно. Но самой записи никогда не бывает. Надо идти с утра за талончиком на текущий день. Или с утра записываться в регистратуре за две недели до даты приёма. Нам поэтому проще деньги заплатить, чем ждать или с утра оббивать порог стоматологии.
— Записывайте! — скомандовал Валера, залез в интернет и продиктовал проштрафившейся бабушке адрес медицинского учреждения. — Завтра с утра сходите! Сначала за талоном, потом в школу за ребёнком, и уже с ней на приём.
Мама смотрела на меня, взывая к совести. Но эта свистопляска с контрабандой сладостей изрядно надоела. Муж прав: сказано было не носить конфеты, не послушала — пусть исправляет последствия. Взгляд мамы я проигнорировала с чистой совестью.
— Мне на работу! Как я пойду? — посетовала мама.
— Нам тоже на работу. Как мы пойдём? Раньше надо было об этом думать, — Валера развёл руками. — Если завтра не будет новой пломбы — то я лично буду обыскивать Вас на пороге.
Маму передёрнуло от обрисованной перспективы.
С утра, перед работой, она успела ухватить талон. Потом, во время обеденного перерыва, сводила внучку на приём и убежала обратно.
Больше мама конфеты к нам не носит, и приходит только тогда, когда Валеры нет дома. Переключилась на фрукты: яблоки, бананы, груши.
— Суровый он у тебя, не останусь, домой пойду, — ворчит мама, когда я предлагаю ей не убегать, а дождаться Валеру.
Меня тоже пытались приплести — не заступилась за мать, такая-сякая. А я что сделаю, если муж был прав? Перегнул немного, можно было бы и помягче как-то. Но ведь прав! Тем более, что много раз просили не таскать детям этот голимый сахар. Жёстко получилось, зато действенно.
Муж над маминым поведением посмеивается. Ему то что — не его же мама стала бояться к нам домой приходить.
Вроде, и жалко её иногда: кто, если не бабушка, должен детей баловать? Но должно быть хотя бы мало-мальское чувство меры и уважение к словам родителей внуков?
