Золовка — швея. А у нас недавно сданная квартира в новостройке. Ремонт, мебель, бытовая техника. И больше нет ничего. Ни штор, ни ковров, ни разных мелочей, которые создают уют.
Начать решили со штор. Кухня, детская, наша спальня, гостиная и лоджия. Сестра мужа. Лиза, помогла с выбором ткани, и взялась за пошив, пообещав скидку. Тюль мы взяли уже готовый.
От скидки я отказалась, Лиза обрадовалась. Почему-то мне подумалось, что проблем в этом случае не возникнет. Я ошиблась.
К большинству штор вопросов не было. А шторы в детскую и спальню она осознанно перепутала. Для нашей спальни я выбрала светло-серый, почти белый велюр по тысяче триста рублей за погонный метр.
Детям — тёмно-синий жаккард по триста пятьдесят рублей за погонный метр. Разница в цене обусловлена опытом: шторы в детской из нашей старой квартиры уже через год напоминали половые тряпки.
Лиза отзвонилась через неделю, сообщив о готовности штор. Мы с мужем взяли детей и поехали к ней.
Короткие шторки для лоджии получились на загляденье. К кухне и гостиной претензий не было. А в остальном…
В детской комнате окно на две створки, у нас — на три. Шторы в спальню должны были быть пошире и побольше. Но у Лизы вышло наоборот: светло-серые шторы она сшила узкими и поменьше, а тёмно-синие — под размеры спальни.
— Так будет лучше. Чем светлее детская — тем меньше пострадают глазки у деток, — с улыбкой сообщила она.
Я не стала утраивать скандал, но и удержать недовольство при себе тоже не получилось. Я отсчитала Лизу, что не ей решать, где и какого цвета шторам быть. И посоветовала ей впредь быть осторожней: если она распорядится имуществом заказчика на своё усмотрение, то может не дождаться оплаты.
Она извинилась. Согласилась с тем, что не должна была лезть, а обязана была выполнить свою работу так, как мы изначально и договорились.
Деньги ей были отданы, вся оговорённая сумма. Лиза угостила нас чаем, накормила всю нашу семью блинами, подарила детям небольшие игрушки. Мы вполне нормально попрощались, никаких претензий или недовольства я не услышала.
«Не такие» шторы я отдала маме. Сама купила новый материал и заказала пошив в магазине.
Осадок остался, но, по большому счёту, инцидент был исчерпан. Так думала я. У Лизы, оказывается, было иное мнение. Через некоторое время моя мама задумалась о пошиве платья на юбилей подруги. Муж, недолго думая, дал ей номер телефона Лизы. Мама сказала, что на днях ей позвонит.
— Аня! — перезвонила мама после звонка моей золовке. — Она сказала, что не будет для меня ничего шить.
— Почему?
— Она сказала, что ты её обосрала с ног до головы. И что обшивать твоих родственников она не намерена.
После этого мы с Лизой виделись несколько раз. Улыбчивая, спокойная, она ни слова мне сказала. Но я всё-таки спросила, что это было.
— Работа — работой. Да, шить по твоей просьбе или рекомендации я больше не буду. Но мы же всё равно родственницы, общаемся дальше, всё в порядке, — заявила мне Лиза.
То есть, она накосячила, и меня же решила внести в своеобразный чёрный список заказчиков. Обалденно устроилась.
И как теперь себя с ней вести? Как ни в чём не бывало? Я так не могу. Она реально была не права.
Записано со слов Анны Б.
