Когда мама позвонила и начала говорить что-то про дедушку и наследство, я не могла понять о ком она говорит. Дедушки у меня никогда не было, мой папа сирота, а с маминой стороны я знала только бабушку, которой не стало два года назад.
— Рита, ещё раз повторю, твой дедушка – мой отец, оставил тебе дом в наследство. Мне его соседка позвонила, просила с пoхoронами помочь и про завещание сказала. На пoхoроны со мной поедешь? Дом посмотришь за одно.
— А почему я про дедушку ничего не знала? Даже на фотографиях его нет.
— Не общалась я с ним. Он от мамы ушёл, когда мне четыре года было, я так и не смогла простить. Да он особо и не переживал, вспомнил про меня только, когда ты родилась. Ему твоя бабушка рассказала, что внучка у него есть. Пришёл тогда с цветами, с подарками для тебя, погремушки принёс, зайчика плюшевого, ты с ним всё детство спала. Я подарки взяла, а общаться с ним не стала, он просил хотя бы фотографии твои ему отправлять, тут я ему уже не отказала. Прости, дочь, это меня он бросил и маму мою, а тебя он любил, хоть я и не пускала его к тебе.
— Не плачь, мам, поехали сейчас? Может там его соседке помощь нужна не только на пoхoронах.
Дедушка жил недалеко от города, добрались на такси. Первое, что бросилось в глаза – старый, лежащий на земле забор, а калитка на месте стоит. Во дворе деревянная скамейка прямо у крыльца, рядом умывальник, стоят лопаты и лейка. Чуть дальше дровяник и баня.
Заходим в дом, дверь тяжёлая, открывается со скрипом, половицы тоже скрипят, видно, что в доме давно не было ремонта.
— Ваш дед никогда помощи не просил, гордый был. — Сказала соседка, когда выпустила нас в дом. — Вы тут располагайтесь, ключи вам оставлю. До пoхoрон останетесь? Завтра уже. Ну хорошо, я пока к себе пойду, вон голубой домик мой, заходите, чаем угощу.
Соседка ушла и я начала осматривать дом. В доме две комнаты, это гостевая и спальня, она хоть и маленькая, но очень светлая, уютная. В спальне стоит железная кровать, на спинках которой уже давно облезла краска, слева от кровати стоит комод, на комоде фотографии в рамочках, мои фотографии.
На стене тоже висят мои фотографии на которых мне один год, два, пять, семь, фотографии с выпускного, со свадьбы, и фотографии, где я сама уже мама. Тут мне захотелось плакать, он знал, что стал прадедушкой.
В ящике комода нашла письмо, на конверте написано — внучке Рите.
— Дорогая внучка, Риточка! Ты меня никогда не видела, совсем меня не знаешь, в этом я сам виноват. Обидел я твою бабушку, молодой был, глупый, трусливый… Маму твою обидел, не злись на неё, она тебя любит и зла тебе не желает. Прости, что меня в твоей жизни не было, зато ты в моей была. Был смысл строить дом, было для кого. Не этот дом, внученька, не тот, в котором ты сейчас находишься, он был только для меня, сил я в него не вкладывал. Твой дом на соседней улице, там забор железный, высокий, крыша коричневая. Ты его узнаешь, он не похож на другие дома. Я хотел, чтобы у тебя было место, где ты сможешь отдыхать со своей семьёй. Надеюсь ты примешь мой подарок, хоть что-то я в этой жизни успел сделать для тебя. Прощай, внучка! Твой дед Алексей.
Мама заходит в комнату, я в слезах протягиваю ей конверт и письмо, прочитав она тоже начинает плакать. В том же ящике лежали ключи, к ним привязана ленточка с запиской – дом для Риты.
Мы нашли этот дом, он и правда отличался от других: двухэтажный, на первом этаже витражное остекление, большая веранда с двумя деревянными креслами и столиком. Внутри всё было светлое, на первом этаже гостиная с камином, кухня, санузел и кладовая, на втором этаже спальня и детская.
Во дворе построена целая детская площадка с песочницей, горкой, качелями и спорт комплексом. Где дед взял на всё это деньги, я не знаю, но он явно очень старался для меня и моего сына.
На пoхoроны кроме моей семьи пришла только соседка. Дедушке было восемьдесят два года, друзей уже нет, родных тоже. Тихо пoхорoнили, поставили к могилке вазочку с цветами, помянули.
Муж с сыном вечером уехали в город, мама тоже не стала задерживаться, а я осталась в старом доме деда, хочу больше узнать о нем, читаю его дневник, смотрю его фотографии и очень жалею, что не знала его раньше.
