Приехала к нам бабуля в гости из деревни. Не мама моя, а бабушка. Ей 82 года нынче исполнилось. В больницу приехала, зубы нужно вставить. Решили, что поживёт пока у меня.
Так-то она у нас подвижная старушка, всю жизнь в деревне прожила. По больницам не ходок. Она даже картошку на своём огороде сама окучить может, если не успеем приехать ей на помощь.
Даже с бензокосой научилась сама управляться. Говорит, удобней, чем литовкой махать.
И по телефону сотовому звонить научилась. Правда, кнопочный он у неё, с большими цифрами. Пытались научить сенсорным пользоваться, чтобы по видео-связи разговаривать, не хочет.
Да и неудобно ей с ним, пальцы на руках, физической работой всю жизнь нагруженных, не слушаются. А со своего, кнопочного, она звонит частенько поболтать. Жаль, говорит, дед до таких чудес не дожил, когда в любой момент с детьми и внуками поговорить можно.
В город она много лет не выезжала, без надобности было. А тут с зубами проблемы начались, почти все потеряла. Они, надо сказать, у неё долго держались. А тут что-то с дёснами.
В общем, едем бабулю встречать. Застряли в пробке. Звоню бабуле, ты, говорю, посиди пока там, не выходи, подожди нас, мы задерживаемся чуть-чуть.
А бабуля отвечает: я вас на улице, на скамейке у вокзала, на свежем воздухе подожду.
Подъезжаем, ищем бабушку на скамейках — нет нигде. Бросились на вокзал, а она там. Стоит неподалёку от дверей и смотрит округлившимися глазами.
Как это так они сами открываются и обратно захлапываются. А люди проходят. А бабушка стоит. Я, говорит, боюсь, проскочить не успею.
Приезли бабулю домой. Весь вечер они с правнуком не разлей вода. Никитке одиннадцать месяцев. Он ей улыбоется беззубой улыбкой, она ему. Так и хохочут, старый да малый.
С утра бабуля привыкла рано вставать. В пять утра поднялась, чем заняться — не знает. Вспомнила, что мы вчера с мужем разговаривали про то, что памперсы у Никитки в этой упаковке закончились. Муж достал новую с антресолей.
С утра, когда проснулись, увидели такую картину:
Расстроенная бабуля развешивает на балконе раздутые как колобки памперсы. На наш немой вопрос бабушка объяснила:
— Постирала я их, в ванной с мылом детским. Вы что, не знаете, нельзя на дитё сразу из магазина одевать, стирать надо. И прогладить хорошенько. Где у тебя утюг? Только, бракованные эти трусики у вас какие-то. Не знаю, когда теперь и высохнут.
— Бабуля, так они одноразовые, ты по телевизору не видела рекламу?
— Видала. Никто там не говорил, что их стирать не надо. Всегда всё стирают, прежде чем на дитё одеть.
Муж срочно поехал за новыми подгузниками. А я долго бабуле пыталась объяснить, что они стерильные, их стирать не нужно.
В общем, пригорюнилась наша бабушка — что за времена настали, всё с ног на голову, ничего не понятно тут у вас. Домой поеду.
Как я ни пыталась её успокоить, заладила — домой и всё тут. Без зубов похожу.
Тут на моё счастье Никитка проснулся, бабулина радость. Он то и разрядил обстановку. Повеселела бабушка, домой уже не собирается.
Вставили бабуле зубы, проводили мы её обратно в деревню.
Вы уж, внучки, сами ко мне в гости приезжайте. Я в эти города больше ни ногой, спокойней мне в деревне.
Люблю свою бабулю. Дай ей бог много здоровья.
