«Смотрите, туфли какие! Куда ей в её-то годы? На таких каблуках!» — ехидный шёпоток чётко доносился по пустой улице. Стайка школьниц, не стесняясь, комментировали наряд Любы.
«Смотри-смотри, джинсы отстооой, это ж позапрошлого года мода, фу. А волосы? Ну кто сейчас филировку делает? А цвет? Каштановый, фи, немодно».
Люба вздрагивала с каждой репликой и пыталась прибавить шаг, чтобы оторваться от неожиданных критиков.
Но у девчонок ноги уже по-взрослому длинные, шагали бодро и споро, оторваться всё никак не получалось.
«А вот сумка ничего такая, симпотная. Но зачем она ей, старой? Лучше б мне отдала!»
Девчоночья стайка залилась смехом. Злым, ехидным, обидно громким.
Люба поймала свой взгляд в отражении в витрине. Усталое, бледное лицо, под глазами припухлости и едва заметные морщинки. Неделя выдалась тяжелой, недосып, напряжение на работе сказались… А ей всего 32 года…
Ну да, для школьниц она, конечно, уже немолода. Не объяснить им, глупышкам, что сами окончат учиться, закрутятся в жизненном водовороте, моргнуть не успеют, как по двадцать пять разменяют, а там и тридцать на пороге.
У одной из девиц зазвонил мобильный. Люба поневоле прислушивалась (мало ли что задумают враждебно настроенные малолетки).
Потом девчонка взвизгнула, крикнула:
«Отдай-отдай!»
И Любу стал нагонять быстрый топот ног. Она оглянулась. Картина маслом: прямо на нее несся паренек с выхваченным у школьницы мобильником в руке, следом за ним, весьма подотстав, бежали девчонки, кричали, размахивали руками.
Люба действовала на автопилоте. Шагнула навстречу бегущему пареньку и с размаха впечатала ему сумкой в район солнечного сплетения.
Паренек отскочил, шлепнулся на пятую точку и ошалело моргая, смотрел на Любу.
Набежавшие девчонки с руганью и криками отобрали похищенный телефон.
«Ну вот, а вы «старая, старая»… А тётя ещё ого-го!», — залихватски подмигнула школьницам Люба.
И, от греха подальше, свернула в ближайший переулок, оставив девчонок самих разбираться с воришкой.
